***
Я вернулась в Дом, лишь слегка смущенная тем, что запила два пончика бутылкой крови и серьезно подумывала заглянуть в «Портиллос» ради молочного коктейля. Мне удалось преодолеть искушение, частично из-за воспоминаний о нашей Мэллокейкской Расправе. Я все еще носила душевные шрамы.
Я вошла в Дом и встретила Элен, приводящую в порядок стол в фойе для просителей, которые придут завтра ночью.
Она подняла голову и поднялась.
— О, это убедительно.
Я закрыла дверь, находясь под воздействием слишком большого количества сахара, чтобы быть обеспокоенной тем, что, как я предположила, было оскорблением.
— Разве?
Она кивнула, взяла коричневый бумажный пакет и протянула его мне.
— Офицер ЧДП оставил это для тебя.
Я взяла пакет и не почувствовала ничего тикающего, никакого ощущения металла или оружия.
— Кто?
— Это не мое дело, — надменно ответила она, как будто распоряжение моей входящей почтой — несмотря на то, что она была скромной — было слишком тяжким бременем. — Это оставили у охранников. Они вряд ли намерены допрашивать офицера.
Должно быть, это от детектива Джейкобса или моего дедушки, хотя это странный способ что-то мне передать.
— Тогда ладно, — произнесла я и направилась к лестнице. — Доброй ночи.
Посмотрев в коридор, я поняла, что Этан все еще в своем кабинете — дверь была открыта, горел свет. Так что я понесла свой пакет в его кабинет и обнаружила его сидящим в одном из мягких кресел с бутылкой крови в одной руке и книгой в другой.
Я остановилась в дверях и улыбнулась ему.
— Однако, это сексуальная картина.
Он поднял глаза и улыбнулся.
— Привет, Страж. Как прошла встреча?
— Морган собирается дать Дому Наварры еще один шанс. И мне достался пончик.
— Всего один?
Он знал меня слишком хорошо.
— Что в пакете?
Я поглядела на него.
— Я не уверена. Элен сказала, что его мне оставил офицер ЧДП.
Этан сделал последний глоток крови и поставил бутылку с книгой на кофейный столик.
— От твоего дедушки?
— Не знаю. Это немного странно, — призналась я и села в кресло рядом с ним, положив пакет на стол перед нами. Он был перевязан шнурком по горизонтали и вертикали, как ленточкой оборачивают Рождественский подарок. Я развязала его, ногтем поддела запечатанный край бумаги и открыла.
Рядом со мной заколола магия Этана.
Шесть книг в кожаном переплете, того же размера, что и та, которую я видела в комнате «Бальтазара» в ночь, когда он напал на меня. У этих обложки были из бежевой кожи с бордовыми корешками, потрепанными от старости. Скалящийся череп рельефно выступал на обложке над буквами «М.М.»
— Учетные журналы «Memento Mori», — проговорила я, кончиком пальца аккуратно приподнимая обложку верхней книги, и кусочек плотной картонки упал на пол.
«ИГРА НАЧАЛАСЬ», говорилось там. «ПУСТЬ ПОБЕДИТ СИЛЬНЕЙШИЙ. А ПОКА ЧТО, ВЫРАЖАЮ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ ЗА НАШ ПЕРВЫЙ РАУНД. ДУМАЮ, ВЫ СОЧТЕТЕ ЭТО ЧТИВО ИНТЕРЕСНЫМ».
Карточка была подписана жирными буквами: «ЭР».
Значит, Эдриен Рид вернулся в исходную точку. Несколько недель назад он втянул нас в свой мир запиской от одного из его игроков. А теперь он напомнил нам, что у него имеется козырная карта — карта, говорящая, что у него в распоряжении есть член Чикагского Департамента Полиции, доставивший это в наш Дом. Но у него была не просто карта; он вывалил всю колоду.
— Этан, — спустя мгновение произнесла я, не уверенная, что еще сказать.
Но у Этана Салливана редко не находилось слов.
— Каждый ход, который он делает, — сказал он, спокойно и осмотрительно, — является очередной крупицей улик против него, и это подводит нас на один шаг ближе к его падению.
Он притянул меня в свои объятия, его дыхание согревало мне щеку.
— Давай не будем напрягаться, Страж. И давай поможем ему потерпеть поражение.
Продолжение следует…
