Вверху, на второй ветви, темнело нечто небольшое, при ближайшем рассмотрении в свете карманных фонариков оказавшееся коричневой кожаной перчаткой.
– Думаешь, она принадлежит Джейсону Джонсу? – спросила Ди-Ди.
– Полагаю, есть только один способ это выяснить.
– Спрячься, – прошипел Джейсон. – В чулан. Быстро. Ты же пропала, помнишь? Тебя никто искать не станет.
Сэнди словно парализовало, поэтому он подтолкнул ее к открытому чулану, впихнул внутрь и прикрыл за ней дверцу.
Шаги доносились уже с лестницы. Осторожные, крадущиеся. Джейсон сграбастал две подушки и сунул под одеяло – жалкая попытка изобразить спящего человека. Затем прижался спиной к стене рядом с дверью и замер в ожидании. Он отдавал себе полный отчет в том, что футах в двадцати от него спит его четырехлетняя дочь, а в чулане, футах в десяти, стоит его беременная жена. И осознание этого наполнило его ледяным, сверхъестественным спокойствием. Он снова оказался в своей особой, отгороженной от мира зоне, где, будь у него оружие, уже разрядил бы в незваного гостя всю обойму.
Шаги приостановились в коридоре – вероятно, перед закрытой дверью спальни Ри. Джейсон замер. Если незнакомец откроет эту дверь, разбудит Ри, попытается ее забрать…
Мягкий, шаркающий звук – незнакомец сделал шаг вперед, еще один…
И снова пауза. Джейсон видел тень в дверном проеме, слышал ровное, глубокое дыхание.
– Можешь выйти, сынок, – протянул Максвелл Блэк. – Я слышал тебя, когда поднимался по лестнице, и знаю, что ты не спишь. Не глупи, и твоя дочь не пострадает.
Джейсон не пошевелился. Сжимая в руке тяжелый металлический фонарик, он прикидывал варианты. Максвелл зашел в комнату не настолько далеко, чтобы на него можно было напасть. Хитрый старик остановился в футе от открытого дверного проема, еще в коридоре, откуда мог видеть всю комнату. При этом сам он был защищен от нападения слева или справа.
В коридоре едва слышно скрипнули половицы – Максвелл сделал шаг назад, затем второй, третий.
– Я уже у ее двери, сынок. Все, что мне нужно, – повернуть ручку и зажечь свет. Она проснется. Спросит, где папочка. И что, по-твоему, я должен буду ей сказать? Ты же не хочешь, чтобы твоя маленькая дочурка узнала о тебе много нового?
Джейсон наконец отступил от стены и продвинулся вперед ровно на столько, чтобы Максвелл мог видеть его профиль, но не больше того. Фонарик он держал за спиной.
– Немного поздновато для светского визита.
Старик сдавленно рассмеялся. Он стоял посреди ярко освещенного коридора, рядом с комнатой Ри. Левая, в перчатке, рука лежала на дверной ручке. В правой руке он держал револьвер.
– Напряженный у тебя выдался вечерок, – сказал Максвелл и чуть повел стволом, наводя его на левое плечо Джейсона. – Как не стыдно – застрелить того парнишку, Брюстера… Впрочем, люди ведь считают, что эти извращенцы заслуживают и кое-чего похуже смерти.
– Не понимаю, о чем вы.
– А вот копы придерживаются другого мнения. Могу поспорить, они уже обыскивают его берлогу. И найдут под матрасом кое-какие старые любовные письма Сэнди, написанные много лет назад. А еще есть перчатка, сломанная ветка… Держу пари, минут через двадцать-тридцать они явятся сюда, за тобой. А стало быть, нам нужно обставить это как можно быстрее.
– Как можно быстрее обставить что?
– Твое самоубийство, парень. Боже всемогущий, ведь ты убил жену, застрелил ее любовника… Тебя гложет совесть. Такой человек, как ты, уж никак не может быть подходящим отцом. Поэтому ты приходишь домой и пускаешь себе пулю в лоб. Наши доблестные детективы обнаружат твое тело, прочтут твою записку. И свяжут все ниточки. А потом я увезу Ри подальше от всего этого. В Джорджии у нее будет совершенно новая жизнь. Не волнуйся, я буду заботиться о ней как следует.
Из чулана до Джейсона донесся сдержанный выдох. Он еще на шаг приблизился к дверному проему, пытаясь заставить Макса сосредоточиться на нем.
– Понимаю. Что ж, план прекрасный, иначе и не скажешь. Вот только, Макс, я уже вижу в нем одно слабое место.
– И какое же?
– Вы не сможете застрелить меня из коридора. Вы провели немало дел, многому научились. Первое, что выдает инсценированное самоубийство, – это отсутствие порохового следа вокруг раны. Если его не обнаружат, это будет означать лишь одно: стрелял кто-то другой, не жертва. Боюсь, если вы хотите, чтобы все выглядело как самоубийство, вам придется подойти поближе.
Максвелл пристально рассматривал его из коридора.
– Такая мысль приходила мне в голову. Хорошо, выйди на свет.
– Не то что – застрелите меня? Я так не думаю.
– Нет. Я убью Ри.
Джейсон вздрогнул, но на провокацию не поддался.
– Едва ли. Сами же сказали, что вся эта игра затеяна лишь для того, чтобы вы смогли заполучить Ри. Для вас убить ее – то же самое, что нос себе отрезать.
– Тогда я разбужу ее.
– И этого вы не сделаете… Ну же, Максвелл. Вам нужен я. Что ж, я перед вами. И у меня ничего, кроме мозгов и доброго расположения духа. Так подойдите же и грохните меня.
Джейсон растворился в темном углу комнаты. Жалюзи были опущены, никакие тени выдать его не могли. Комната небольшая, и он мог легко словить в ней пулю, но это была его спальня, и он знал ее как свои пять пальцев. И потом, у него имелось секретное оружие: притаившаяся в чулане Сандра.
Свет в коридоре мигнул, и Джейсон понял, что Макс приближается. Прошло еще секунд десять. Старик, судя по всему, давал глазам привыкнуть к мраку. И вот… в спальне послышались его первые осторожные шаги.
Внизу, прямо под ними, кто-то вдруг забарабанил в дверь.
– Полиция. Откройте. Полиция!
Макс тихо выругался и повернулся на звук, чем Джейсон не преминул воспользоваться. Пролетев через комнату в три больших шага, он обхватил старика за пояс и вместе с ним рухнул на пол. Без шансов.
Сместив бо́льшую половину веса на ноги старика, чтобы пригвоздить его к полу, Джейсон попытался дотянуться до револьвера. Однако Максвелл оказался на удивление гибким и сильным. Ловко изогнувшись, старик едва не вывернулся.
Револьвер, револьвер… Черт, где же револьвер?
– Полиция. Откройте! Джейсон Джонс, у нас ордер на ваш арест.
Он пыхтел, стараясь сильно не шуметь, но понимал, что молодость не соперница пуле, и если проклятый револьвер не окажется в его руках… Он почувствовал, как дуло врезалось ему в бедро, и попытался перекатиться влево. Руки обоих вытянулись в одном направлении. Револьвер был теперь между ними. Максвелл приподнялся…
Дверь чулана распахнулась.
– Остановись, папа, прекрати! – крикнула Сандра. – Что ты творишь? Бога ради, отпусти его!
Максвелл заметил дочь. Лицо его выразило неописуемое изумление, и в этот момент револьвер выстрелил.
