– Ничего, конечно, – признала Джоанна. – Но гобелен, который Рори повесил ему на смену, он… несколько необычен. – И, заметив, с каким интересом все на нее смотрят, пояснила неохотно: – Там изображен шотландский лэрд с зеленым, чешуйчатым хвостом дракона. Он… э… развлекается с морской русалкой.
– Звучит довольно непристойно, – заметил Алекс с доброжелательной улыбкой.
Как раз в этот момент к ним присоединился Рори, и мужчины обменялись веселыми взглядами.
Опустив глаза, Джоанна машинально провела рукой по украшенному драгоценными камнями краю своего корсажа.
– По какой-то причине, – сказала она с невинным видом, – мой муж полагает, что лэрд на гобелене может быть из клана Маклинов.
Нина весело рассмеялась, услышав столь неожиданное заявление:
– Но почему ему пришла в голову такая странная мысль?
Джоанна встретилась взглядом со смеющимися глазами мужа.
– Кто же знает? – лукаво отвечала она. – Не представляю, откуда у него взялась столь нелепая идея!
Нина и Алекс обратили свои взгляды на Рори, терпеливо ожидая разъяснения.
– Ну, это как раз то, что я бы хотел сохранить в тайне, – сказал он и, коснувшись длинных локонов жены, добавил с несколько самодовольным видом: – Но скажу вам по секрету, что моя жена настояла на том, чтобы волосы у русалки сделали ярко-рыжими, прежде чем позволила, чтобы гобелен был повешен в нашей спальне.
Все рассмеялись, а Джоанна благоразумно придержала язычок. Иногда по вечерам Рори смотрел на яркий, красочный гобелен и от души веселился. Последний раз Джоанна, не на шутку обидевшись, хмуро спросила, не собирается ли он, в конце концов, забыть ее глупую ошибку, на что Рори так ничего и не ответил, продолжая от души хохотать.
До того как Джейми появился на свет, они вместе проводили долгие зимние вечера в их большой широкой кровати, прижавшись друг к другу, слушая, как потрескивает огонь в камине. Джоанна поведала Рори о своем детстве, проведенном в Аллонби и Кинлохлевене, а он в ответ рассказывал ей о своих невероятных приключениях на море. И постепенно Джоанна поняла, впрочем, не слишком тому удивляясь, что ее муж, этот распутный, вероломный, нечестивый Морской Дракон, обладает весьма острым и довольно бесстыдным чувством юмора.
Рори положил руки на талию жены и потянул ее за собой, подальше от оживленно болтающих гостей.
– Я не хочу, чтобы ты переутомлялась, – сказал он тихо, ища на ее лице признаки усталости.
Джоанна настояла на том, что сама будет ухаживать за Джейми и кормить его, отказавшись принять кормилицу. Сколько раз Рори, просыпаясь среди ночи, видел свою жену, когда она, откинувшись на подушки, кормила их ребенка, и с умилением смотрел, как малыш жадно сосет полную молока материнскую грудь. Эта картина неизменно пробуждала в Рори глубокие, необычайно сильные эмоции, о существовании которых он, занятый своими чисто мужскими делами и заботами, раньше даже и не подозревал. Он наблюдал в тишине, нарушаемой лишь легким посапыванием и причмокиванием, до тех пор, пока Джейми, полностью насытившись, сладко засыпал в своей колыбельке. И тогда Рори сжимал в объятиях свою жену, баюкал ее, прижимал к сердцу, как самое свое ценное сокровище, и держал так, пока они оба вновь не засыпали.
– Я нисколько не устала, – постаралась успокоить мужа Джоанна, ее глаза действительно оживленно сверкали. – Видит бог, я так счастлива! Я просто летаю от радости!
Она потянулась к нему, обняла за шею и легко поцеловала в губы.
Он ответил на легкое прикосновение ее губ жарким, жадным поцелуем.
– А это за что? – спросил Рори, явно поддразнивая ее.
Она потеребила кружева на его воротнике, покрутила золотые пуговицы, украшавшие его камзол, потом смущенно ответила:
– За то, что пригласил уэльского трубадура из Аллонби, чтобы он спел сегодня на пиру. – Ее лицо озарила счастливая улыбка. – Как ты узнал, что я любила слушать его баллады, когда была маленькой девочкой?
Рори игриво коснулся кончика ее носа, усыпанного веснушками.
– Мод рассказала мне о нем. Она еще сказала, что ты всегда тяжело вздыхала, когда слушала его балладу о благородном и прекрасном странствующем рыцаре.
– Ну, теперь уже нет, – сказала она, озорно улыбаясь. – Я уже больше не та мечтательная девица. У меня есть живой, настоящий герой из плоти и крови, который спит рядом со мной, и больше мне никто не нужен.
Он притянул ее к себе и горячо обнял.
– Это правда, малышка?
– Хм-м, – протянула Джоанна, тихо смеясь, – ты тоже его знаешь. Его зовут Джейми. Давай-ка взглянем, как он там.
– Давай, – согласился Рори.
Он сделал знак Кейру, что собирается подняться вместе с женой наверх, и повел Джоанну к лестнице.
Сразу по прибытии два дня назад Дункан Стюарт передал своему племяннику послание от Жана ван Артвельда. Рори познакомился с этим талантливым художником, когда месяц тому назад был у короля в Эдинбурге. Там же он встретил и графа Аргилла. Узнав, что фламандец был приглашен писать портрет Арчибальда Кэмпбелла в Инверари, Рори осмелился попросить его выяснить все, что тот сможет, об отношениях между графом и Годфри Макдональдом. Ван Артвельд сразу же согласился, как только узнал историю Рори и его молодой жены. Он сказал Рори, что Кэмпбелл не знает о том, что он немного говорит по-гэльски. Этот язык фламандец начал учить еще тогда, когда первый раз путешествовал на корабле вместе с Лакланом.
Из письма художника Рори узнал, что Годфри намерен проникнуть в Кинлохлевен, чтобы убить его, скорее всего именно в день крестин, когда в замке будет много посторонних. После обсуждения этого сообщения с братьями и Фичером Рори решил появиться на пиру без оружия, за исключением ножа, который он спрятал под рубахой. Он решил выманить Годфри из укрытия, соблазнив легкой добычей.
С того самого дня, как в замок приехал Дункан с леди Эммой, все ходы и выходы тщательно охранялись, хотя Рори и распорядился, чтобы стража не слишком бросалась в глаза. Ему не хотелось спугнуть Годфри раньше времени – поди тогда узнай, что он еще задумает. Но Джоанне Рори не сказал ничего, решив не беспокоить ее без особой необходимости. Кто-нибудь из братьев или Фичер, полностью вооруженные, неотлучно находились при ней и ребенке, готовые в любой момент отразить нападение.
27
Рори держал Джоанну под локоток, пока они поднимались по лестнице. Примерно на середине пути, когда их уже никто не мог увидеть из зала, он придержал ее, заставив остановиться. Это был первый момент с самого утра, когда они оказались одни.
– Ты что-то очень спешишь, жена, – сказал он, усмехаясь. – И я совершенно не вижу причин для этого.
– Ты хочешь мне что-то сказать, сэр Дракон? – спросила Джоанна лукаво. – Или просто хочешь продемонстрировать, что не обзавелся противным зеленым чешуйчатым хвостом с тех пор, как я видела тебя в последний раз?
