Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
Но последней каплей была распашонка. Однажды утром он вошел в гостиную на нетвердых ногах, с затуманенной головой после бессонной ночи и наступил на выброшенную распашонку, которая хлюпнула под ступней. Он сел, поставив испачканную ногу на когда-то чистейший ковер, и понял, что с него хватит.
– Но почему ты ничего не сказал? Почему держал все в себе?
– Потому что видел, что ты не выдержишь. Ты и так едва справлялась. Как бы ты восприняла мои слова, услышав, что отец твоей дочери считает ее большой ошибкой?
– Я бы справилась гораздо лучше, если бы отец моего ребенка не исчез.
Заметив, что Элли уснула в коляске, они опустились на песчаную дюну. Даниель наклонился и подоткнул одеяльце под маленький подбородок.
– Видишь, я теперь знаю это. Я многому научился.
И в ту минуту она его простила. Та неприятная правда, которой он поделился, не вызвала в ней злости. А все потому, что теперь он любил Элли: это было видно в каждом его жесте…
– Мне нужно знать, можем ли мы начать сначала, – сказал он, беря ее за руку. – Мне нужно знать, впустишь ли ты меня обратно в свою жизнь. Можем ли мы забыть прошлое. Мне очень тебя не хватало, Дейз. И малышки тоже.
По пляжу бегал лохматый черный пес, носился восторженно кругами, подпрыгивал и переворачивался в воздухе, ловя деревяшки, выброшенные морем, которые подбрасывал в воздух его хозяин. На песке оставались длинные замысловатые следы. Дейзи наклонилась к Даниелю, и он обнял ее одной рукой.
– Совсем как раньше, – прошептал он ей на ухо.
Дейзи крепче прижалась, стараясь прояснить голову и осознать, что он снова рядом. Стараясь не прислушиваться к внутреннему голосу, твердившему, что не все так просто.
– Идем домой, Дейзи, – сказал он.
* * *
Джонс наблюдал, как двое с коляской неторопливо бредут по тропинке вдоль берега, рука мужчины обнимала за плечи девушку, а их ребенок, видимо, спал в коляске, раз его не было видно, и вечернее солнце поблескивало на колесах.
Он подождал несколько минут, пока они скроются из виду, потом развернул машину. Ему предстояла трехчасовая поездка обратно в Лондон. Некоторые могли бы сказать, что он с ума сошел, раз проделал весь этот путь, даже ни разу не остановившись, чтобы размяться. Но он пропустил встречу с Кэрол, как он сказал сам себе, проезжая мимо аллеи, ведущей в «Аркадию», держа путь к железнодорожному вокзалу и не сводя взгляда с дороги. Нет никакого смысла здесь болтаться. В конце концов, это была единственная причина, по которой он приехал.
* * *
– После рождения ребенка всегда наступает сложное время.
– Наверное, нам придется снова привыкать друг к другу.
– Да.
Они лежали рядом, оба не спали, глядя в темноту.
– Наверное, мы немного напряжены. Эти несколько дней были какие-то странные. – Даниель протянул к ней руку, и она положила голову ему на грудь.
– Знаешь что, Дан? Мне кажется, нам даже не стоит говорить об этом. А то получится, будто у нас проблема…
– Ладно.
– Но ты прав. Мне действительно кажется, что я напряжена.
Он взял ее за руку, и она лежала так, переплетя пальцы с его пальцами и стараясь не задумываться о предыдущих тридцати минутах. Ей хотелось выпить, но она понимала, что для него важно теперь ее присутствие рядом и любая попытка пошевелиться будет неверно истолкована.
– В самом деле, Дейз?
– Да.
– Мне нужно кое-что с тобой обсудить. Теперь, когда мы снова откровенны.
Почему-то перед ее мысленным взором промелькнул образ Джонса.
– Ладно, – сказала она, стараясь скрыть настороженность.
– Думаю, нам необходимо до конца высказаться, прежде чем мы сможем забыть о прошлом.
Она промолчала, услышав, что он старается говорить небрежно, но все его попытки провалились, и ее охватило дурное предчувствие, как бывает при звуке далекого свистка, когда приближается поезд.
– Насчет того, что произошло, когда мы жили врозь.
– Ничего не произошло, – сказала Дейзи. Чересчур поспешно.
Он громко сглотнул:
– Тебе хочется в это верить. Но что случилось, то случилось.
– Кто это говорит?
Разумеется, Лотти – кто же еще? Она знала, что Лотти против их примирения.
– Всего лишь поцелуй, – сказал он. – Ничего особенного. Произошло это, когда я оказался на дне пропасти и не знал, вернусь ли к тебе.
Дейзи отпустила его руку и рывком села, опершись на локоть:
– Что ты сказал?
– Всего лишь поцелуй, Дейз, но я подумал, что должен быть честным до конца.
– Ты кого-то поцеловал?
– Когда мы жили врозь.
– Погоди-ка, мы все считали, что у тебя нервный срыв из-за того, что ты не можешь привыкнуть к отцовству, а ты, оказывается, зажигал по всему городу.
– Все было не так, Дейз…
– А как было? Я тут выслушиваю от твоей мамочки, что ты чуть ли не кидаешься под автобусы, даже не способен поговорить со мной, а ты все это время целовался и миловался. Кто она, Дан?
– Послушай, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? Речь идет об одном поцелуе.
– Нет, не кажется. – Она откинула одеяло и выбралась из постели, не желая признаться самой себе, что ее бурная реакция каким-то образом связана с тем, что у нее самой рыльце в пушку. – Я буду спать в другой комнате. Не ходи за мной и не шатайся по коридорам, – прошипела она. – А то разбудишь ребенка.
18
Бунгало, обитое крашеной белой доской и окруженное маленьким садом ржавеющих скульптур, стояло на гальке в ста или более футах от ближайших соседей.
– Мне здесь нравится, – сказал Стивен Микер, когда они оба рассматривали в окно уходящее за горизонт побережье. – У людей нет предлога заглядывать сюда. Терпеть не могу, когда кто-нибудь считает, будто имеет право так поступать. Можно подумать, в старости тебе следует радоваться любому визиту, прерывающему бесконечный скучный день.
Они сидели и пили чай в скудно обставленной гостиной, где на стенах висели превосходные картины, никак не подходившие к мебели и обивке. Снаружи не было ни души, море пусто поблескивало под августовским небом, семьи и отдыхающие предпочитали побережье в Мерхеме, где было песчаное дно. Уже второй раз на неделе Дейзи прервала его бесконечный скучный день, но он был рад ее приходу – отчасти из-за подборки журналов, которую она принесла ему в дар, отчасти из-за того, что время, о котором она хотела поговорить, было одним из нескольких периодов его жизни, когда он был по-настоящему счастлив.
– С Джулианом было весело, знаете ли, – сказал он. – Он был совершенно невыносим, если дело касалось финансов, но у него был талант собирать людей, почти такой же, как талант собирать предметы искусства. В этом отношении они были похожи с его женой. Пара соро́к.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
