БЫТЬ РАЗНОЙ, СОВМЕСТИТЬ В СЕБЕ И ТУ, КОТОРАЯ ПРИВЛЕКАЕТ, МАНИТ, БУДИТ СТРАСТЬ, И ТУ, КОГО НЕЖНО ЛЮБЯТ И ХОТЯТ ВИДЕТЬ В РОЛИ СПУТНИЦЫ ЖИЗНИ, – ВОТ НЕПРОСТАЯ ЗАДАЧА ЖЕНЩИНЫ.
София Премудрость Божия
(греч. Σοφία – «мастерство», «знание», «мудрость», ивр. המכח)
Говоря о женских архетипах, а тем более о мудрости, нельзя обойти образ Софии. Как философское, духовное и нравственное понятие она встречается и у древнегреческих мыслителей (у Гомера и Аристотеля), и в мистической иудейской кабалистике, и в христианстве, и везде ассоциируется с воплощенной мудростью мира, Божественной, изначальной Мудростью. Т. е. Премудрость как основа божественного творения олицетворяла именно женское начало. И этот факт, известный с самой седой древности, не вызывал особых возражений.
В иудаизме понятие Божественной премудрости трактуется как одно из отражений Бога-творца. Она – созидательница Вселенной, девственное порождение верховного Яхве. «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони» (Притч. 8:22); «Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою» (Притч. 8:24); «Я вышла из уст Всевышнего и подобно облаку покрыла землю» (Сир. 24:3); «Я, премудрость, обитаю с разумом и ищу рассудительного знания» (Притч. 8:12). У гностиков София – истинная мудрость мира, скрытая от людей. Она – мать творения, одухотворяющая божьих посланников и пророков.
В российское православие этот образ пришел из Византии, где в рамках христианского мировоззрения произошло слияние античного образа Софии, связанного с Афиной-созидательницей, и библейского образа Премудрости, лежащей в основе божественного творения. Она является связующим звеном между Богом и человеком, пассивным началом, воспроизводящим творческую энергию, исходящую от Бога. Эта пассивность, мягкая податливость и материнская созидательность отражает основную характерологическую особенность Софии – вечную женственность. Идеальный образ трудно выражаем посредством материального, в результате чего в иконографии София Премудрость представала то в образе крылатого ангела, Святого Духа, то – Богородицы, то – Церкви. Отчасти по этой причине ее образ со временем слился с образом Девы Марии. Однако благодаря Владимиру Соловьеву, Александру Блоку и Павлу Флоренскому образ Софии не размылся до конца, он возродился и живет в образах Прекрасной Дамы и Вечной Женственности, одной из главных сущностей которых является любовь. Именно любовь объединяет мужское и женское начало и ведет к божественной целостности, а во вселенском масштабе является прообразом идеальной взаимосвязи Творца и Мудрости, Бога и Софии.
Архетип Софии Премудрости живет не только в истории и культуре, он наравне с другими образами нашего бессознательного присущ женской природе. Именно он активизирует в нас творческую, созидательную энергию вместе с интуитивным знанием (премудростью Божией) и бесконечной любовью. Мудрое женское сердце вмещает в себя всю природу, в нем заключены все тайны мира и смыслы бытия, все идеи человечества, которыми женщины на протяжении миллионов лет питали своих избранников, оно интуитивно определяет и свет, и истину, и путь.
Дева Мария
Разум и душа используют разные приемы для борьбы друг с другом.
Ю. В. Бучарский
Пришедшее на смену языческим образам христианство по-разному формировало западные и российские представления о женскости.
В католичестве образ Девы Марии очень силен, ее зачатие тоже считается непорочным, а вознесение на Небеса – вполне телесным. Она почитается почти наравне с Христом, с той лишь разницей, что не является источником Духа Святого. Она защитница женщин и дарительница здоровья, символ материнства, стойкости и решимости.
Православие отводит Богородице более скромную роль – она прежде всего Мать Христа и защитница обездоленных, обиженных, больных. К ней приходят за помощью. В этом почти едва заметном отличии прослеживается разница менталитетов.
РУССКАЯ ЖЕНЩИНА ПРИ НАЛИЧИИ СИЛЫ И ВЛАСТИ НЕ НУЖДАЕТСЯ В СЕРЬЕЗНОМ ПОКРОВИТЕЛЬСТВЕ ПРЕСВЯТОЙ ДЕВЫ, ОНА ПРИДЕТ ПРОСИТЬ ПОМОЩИ И ЗАСТУПНИЧЕСТВА ЛИШЬ ТОГДА, КОГДА ПОЧУВСТВУЕТ СЕБЯ СЛАБОЙ, БОЛЬНОЙ, ОБИЖЕННОЙ. А ЖИЗНЬ КАТОЛИЧКИ НЕРАЗРЫВНО СВЯЗАНА С ОБРАЗОМ СВ. МАРИИ КАК СИМВОЛОМ ПОСТОЯННОЙ МАТЕРИНСКОЙ ОПЕКИ.
Образ Богородицы в любом этносе налагается на бывший ранее на его месте языческий и смешивается с ним. Например, в культе Пресвятой Девы Марии Гваделупской, нерукотворный образ которой хранится в специально построенной для него базилике в Мексике, находят следы древних традиций. Легенда гласит, что до прихода христианства на этом месте располагалось святилище ацтекской богини Тонацин. И поэтому в возведенном католическом храме индейцы некоторое время продолжали молиться этому божеству.
В России же культ Богоматери полностью заимствован из Византии, и связь его с местными женскими божествами не прослеживается с такой очевидностью. Славянские женские образы наделялись вполне практическими, прикладными знаниями, хранили знахарские секреты, возвещали о времени посевов, владели приворотным зельем. В отличие от них образ Пресвятой Девы является принципиально нематериальным, и даже его целительная сила связана исключительно с верой в Отца Небесного, а не ее личными умениями и навыками.
Отдельное повышенное внимание на Западе всегда уделялось вопросу девственности Марии. Этому посвящены специальные литургии и праздники. Общий экспансивный настрой, особое заострение этого факта и связанные с ним традиции по эмоциональному накалу чем-то напоминают душераздирающие истории весталок. Выходит, на Западе Богиня-девственница очень востребованный архетип Женской ипостаси.
Для русской женщины этот факт хоть и признается неоспоримым, но не является центральной темой и целевым приложением сил и внимания. В православной традиции больше внимания уделяется духовному аспекту, любвеобильности и покровительству Марии. Этим объясняется и наличие большого количества чудотворных икон.
ТАКИМ ОБРАЗОМ, ДЛЯ РОССИИ АРХЕТИП БОГОМАТЕРИ ПРЕЖДЕ ВСЕГО СВЯЗАН С ВЕРОЙ В ЧУДО. ЧТО, СОБСТВЕННО, И ЯВЛЯЕТСЯ ОТЛИЧИТЕЛЬНОЙ ЧЕРТОЙ РОССИЙСКОЙ ЖЕНЩИНЫ. ТОЛЬКО ЧУДОМ МОЖНО ОБЪЯСНИТЬ ЕЕ ДОЛГОТЕРПИМОСТЬ И ЛЮБВЕОБИЛИЕ ВОПРЕКИ ВСЕМУ.
Дальнейшее развитие женского образа на Западе прошло без кардинальных изменений, за исключением общей глобализации, сексуальной революции и периода депрессии. А вот российскую женщину впереди ждало еще немало «сюрпризов».
Советский период рабочих и колхозниц
Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд…
Но кони – все скачут и скачут,
А избы – горят и горят.
