Джейми прикурил сигарету. Последний окурок пришлось, страдая, затушить двумя пальцами и спрятать в карман: не хотел бросать на пол.
— Разве? — спросил он.
— Мне так кажется. Джейми — рассказать тебе одну маленькую историю? Возможно, тебе понравится.
— Кимми, гм, — будет ждать, нет? И Мэри-Энн?..
— Это быстро. Слушай. Однажды… много, много лет назад, как мне теперь кажется, хотя на самом деле совсем не так уж давно. Мой самый лучший друг усадил меня и сказал: послушай, послушай, Дороти, — выслушай меня, хорошо? Да, сказала я: что? Говори — я слушаю: ты мой самый лучший друг. Ты можешь рассказать мне все, что угодно. И наконец я это услышала — наконец, потому, что мне еще пришлось его уговаривать. Оказалось, прошлой ночью, когда я спала, моего самого лучшего друга изнасиловали. Я была в шоке. Ты должен заявить об этом, сказала я: я пойду с тобой в полицию. Но нет: он не хотел. Но почему нет? спрашивала я. Ты должен. Почему нет? И он ответил мне: потому что… я никогда не забуду его слова… потому что мне понравилось: очень, очень понравилось. Я смотрела на него во все глаза. Тебе понравилось? Но как?!.. В смысле, как ты мог?!.. А потом… я поняла. Пришлось. Быть может, просто настало время поумнеть. И я сказала: ну ладно тогда, Энтони… если тебе так понравилось… понравилось это… думаю, это значит, что между нами все кончено. И, разумеется, так и было. Понимаешь ли, Джейми, — Энтони, мой муж, любил ходить по всяким странным кабакам и клубам. Не знаю, должна ли я была об этом знать. Наверное, да. Он повсюду разбрасывал спичечные коробки. Ну ладно. Кстати, там он и встретил Лукаса — в одном из таких мест. И Джона. Ну, Джон — он хозяин их всех, знаешь. «Рагу», «Голубой ангел» — у него их дюжины. Я думаю, оттуда и деньги. Они были близкими друзьями, знаешь ли. Энтони… и Джон, да… они собирались переехать сюда, просто чтобы быть ближе к Лукасу. А мы с Мэри-Энн были просто багажом. Вот я о чем говорила — ну, что вообще не должна была жить здесь. А потом… вскоре Джон встретил Фрэнки — которая, видимо, оказалась воплощением его мечты. Думаю, это легко понять. Если, знаешь, — так думать. Это Лукас их познакомил. Ты знаешь о Фрэнки? Да: думаю, да. И Энтони, ну… мы быстро переехали сюда втроем, а потом он встретил… кого-то еще. И бросил меня. Бросил меня и Мэри-Энн и свил гнездо с, о господи: Нельсоном. Представляешь? Лукас так расстроился, когда он уехал. Думаю, был разговор, чтобы выгнать нас с Мэри-Энн и поселить этого Нельсона на наше место… но ничего из этого не вышло. А я, что уж тут говорить, Джейми, — я была на волосок от психушки. Если бы не Кимми… Но, понимаешь, я знаю, почему она прилепилась ко мне, ох, так — крепко. Я знала это тогда и знаю сейчас. Но — я просто не могу стать такой, какой ей нужно. Понимаешь? Я пыталась: просто не могу.
Дороти подняла голову, а Джейми продолжал разглядывать пол. Она вздохнула и подумала, что стоит попытаться проявить мужество.
— Самое забавное… — продолжала она — весьма неубедительно, однако изо всех сил постаравшись изобразить легкомыслие и быстро сломавшись, — самое глупое во всем этом то, что столько времени прошло, а я все еще люблю его, Энтони, — а он, он любит Нельсона. И Лукаса — я и его люблю, странно, да? Как все мы любили. А теперь он на небесах.
Дороти целеустремленно направилась к выходу, а Джейми засеменил за ней по пятам, держа гнутый стул тремя пальцами и вращая его туда и сюда.
— Ой, Джейми! — вскрикнула она. — Мой жакет не у тебя? Я должна закрыть руки. Не выношу их. Их вида. Странно, правда? Мне твердят, что они ничуть не хуже, чем у других людей, но все же… Наверное, у многих из нас есть части тела, которые нас смущают. О боже, да я просто схожу с ума! Вот же он. Все это время я держала его в руках!..
У двери она обернулась и огляделась.
— Итак, — подвела итог она. — Последний взгляд… Знаешь, это больше не похоже на место, где я жила. Ну, знаешь: на дом. Когда все вещи вынесли, и вообще. Теперь здесь просто — пусто. Ничего не осталось. Пойдем, Джейми?
Джейми закурил сигарету, подхватил стул и последовал за Дороти.
Он щурился на них, как он надеялся, вежливо — на этого мужчину, на эту женщину, — пока они брели по широкому коридору — и она, эта женщина, часто отлеплялась от него, этого мужчины, восхищаясь деталями — окнами, балками, светом, пространством и так далее, — в точности как все они. По правде говоря, его, Джейми, на сей раз застали врасплох; не предупредили, что ожидается новый клиент, — но поток людей, господи, он уже практически не иссякал. Агенты, похоже, посылали к нему очередную компанию, когда только им в голову взбредет: официальные визиты остались в прошлом. Как и многое другое.
— По-моему, это самое трудное, — сказал он Полу, слегка расслабившись теперь, когда чужаки ушли. — Ну, знаешь: незнакомцы. Новые люди. Шляются тут. Сразу становится ясно. Ну, как бы…
Пол кивнул, протягивая Джейми рифленый зеленый бокал, наполненный до краев. (Майк — он подарил мне набор таких стаканов. Считает, что это 1950 год. Боже, о боже, бедный Майк: уж и не знаю, на каком он нынче свете, наш Майк.)
— Да. Я секу. На, опрокинь стаканчик. Моя последняя бутылка шардоннэ Тедди, вот что это, сынок. Потому как сомневаюсь, что он сделает еще, да.
Джейми ухмыльнулся и пригубил вино.
— Иисусе… — тихо сказал он. — Если он и дальше будет напиваться, как ночью… Иисусе. Он едва мог донести бутылку до рта. Бедняжка Джуди. Последнее, что ей нужно. Им понравилось, Пол? Этим людям. Как по-твоему, они заинтересовались? По-моему, да. Похоже, это место всем нравится с первого взгляда. Легко понять…
— Ага. Я прикидываю, нам хорошую деньгу предложат, старина. Мы его быстро загоним, это место. А ты, сынок, — хватит уже ходить вокруг да около, знаешь. Выставляй свою долю на продажу. В смысле — никто тебя не гонит из Печатни, ясен день. А? В смысле — у нас тут все хорошо, да? А? Но нам нужны бабки, Джейми, посмотри правде в лицо. И я бы из-за Джуди особо не переживал, кореш. Другие справляются, значит, и она сможет.
— Да-да — я знаю, знаю, Пол… просто, бедняжка Джуди — она, похоже, только и делает, что справляется. Пора бы ей передохнуть, вот и все. Она так боится отъезда, знаешь, — а тут еще Лиллихлам снова запил, ну… Она, Джуди, по правде мне помогла. С моей жизнью. Браком. Сигаретами и вообще…
— Да?.. — засмеялся Пол, глядя, как Джейми тушит уже седьмую сигарету и лихорадочно роется в поисках пачки.
— Да, ну… — признал Джейми. — Не ее вина, что я снова закурил. Или что Каролина… Но она правда особенная, Джуди. По-моему, у нее есть настоящая целительная сила. Третий глаз. Я правда так думаю.
— Да? — фыркнул Пол. — А по виду ее и не скажешь.
— Ты шутишь?
— Кто — я?! Вовсе нет. В жизни ни разу не шутил! Нет, серьезно, старина — я врубаюсь, о чем ты говоришь насчет старушки Джуди. Небось, она могла бы и мне помочь, да как-то не сложилось. Я однажды был у одного такого, да — у терапевта, целителя или как там им нравится себя называть. Но даже сеанса не протянул. В смысле, когда я к ним пришел, я был не такой уж и буйный, сечешь? А ушел настоящим психом. Это все их «расслабляющая» музыка виновата. Совершенно вывела меня из себя. Птички поют, вода журчит — и куча скрипок. Говорю тебе, я готов был ободрать струны со скрипок и придушить ими птичек — или утопить этих сволочей в звенящем, блин, ручье. Так что нет — на меня эта ерунда не действует. В смысле — что за хрень, а? Но послушай — нет, послушай меня, Джейми, хорошо? Не ржи — нечего тут сидеть и ржать, да? Я про то, что надо продать твою хибару, знаешь. Это надо сделать, сынок. Альфи. Да? Я же дело говорю, сам знаешь.
