Хвала Барле, что он умер, не успев уничтожить весь мир.
Наряду со страшными заклинаниями в дневнике содержались и полезные магические формулы, которыми Дурм собирался воспользоваться. Теперь он знал, как перемещать тело в пространстве, превращать разные металлы в золото, становиться невидимым, оказаться по ту сторону Стены.
Барла писала в своем дневнике:
«Чтобы сохранить мир на этой земле, еще многое предстоит сделать. Я всего лишь заложила основу благополучия, избавив мой народ от черной, алчной магии. Но этого недостаточно. Морган до сих пор жив в умах и сердцах. Его тень еще не легла на нас, но, боюсь, рано или поздно это произойдет. Я должна предотвратить катастрофу. Надеюсь, это возможно. Земля, на которой мы оказались, дышит гармонией. В соединении с нашей более энергичной, воинствующей магией она может стать непреодолимым барьером на пути проникновения зла.
Используя новые, изобретенные мной магические приемы, я создам Стену в горах и заграждение из рифов в море вдоль всего побережья. Берегите их и подпитывайте ежедневно магическими обрядами заклинания погоды. Я превращу эту землю в райский уголок, чтобы наших детей больше никогда не мучили по ночам кошмары».
На глаза невольно набежали слезы. Какой же страстью была наделена эта женщина, какой отвагой и мудростью! Она была последней в плеяде великих магов, создававших новые обряды и приемы. После нее в течение шести столетий Главные Маги Лура строго следовали канонам магии, свято соблюдая правило: «Никаких нововведений!» Изобретать новые заклятия и обряды было слишком опасно, это могло нарушить равновесие, установившееся между Погодой и Стеной, и привести к хаосу.
Дурм строго соблюдал все запреты и не вносил изменений и новшеств в магическую практику, но порой тосковал по свободе действий, ему хотелось экспериментировать, рисковать, создавать что-то новое, уподобившись Барле. Но для этого нужно было бы оказаться за пределами Лура, чтобы не навредить королевству.
С пересохшими от волнения губами Дурм снова открыл дневник и стал читать то, что написала когда-то великая Барла.
«В запертой комнате хотя и безопасно, но если нет ключа, она является, по существу, ловушкой. Я создала безопасное для моего народа пространство и ключ, с помощью которого можно открыть в Стене окошко и через него заглянуть по ту сторону гор. Если обстановка на земле, которую мы покинули, улучшится, мы вернемся домой. Клянусь собственной жизнью, что однажды так и будет».
— Бедняжка! — воскликнул Дурм. — Она не знала, что Стена погубит ее!
Где-то там за горами находилась их родина, Дорана, колыбель предков. На той земле процветала магия, колдовство было своего рода искусством, а не инструментом для обустройства быта или игрушкой. Великие люди занимались таинственной практикой, не сковывая вдохновение жесткими правилами и не боясь наказания за их нарушение.
В дрожащих руках Дурма находился ключ, с помощью которого можно было попасть на родную землю.
Шесть столетий назад Морган, которого впоследствии все стали называть Моргом, вверг свой народ в пучину кровопролитной войны. Его давно уже не было в живых, прах злодея развеял ветер. Однако доранцы помнили о нем и пугали его именем детей. Морг преподал соплеменникам жестокий урок, забыть который они не могли и не смели.
Помедлив, Дурм перевернул страницу дневника и пробежал глазами заклинание, которое позволяло заглянуть по ту сторону Стены. Ни одному доранцу за шесть последних столетий не удавалось это.
«Если я расскажу Борну о существовании этого заклинания, он запретит мне пользоваться им, — думал Дурм. — У короля подрезаны крылья, ему никогда не взлететь над землей. А меня зовет небо! И когда я увижу, что на нашей родине царствуют мир и покой, я сообщу Борну об этом. Он, несомненно, поблагодарит меня за все».
Запомнив слова заклинания, Дурм встал в середине комнаты и приготовился произнести их.
То, что он собирался сделать, было очень опасно даже для опытного мага. Дурм рисковал, ведь что-то могло не заладиться, пойти не так. Если с ним что-нибудь случится, в его кабинет явятся друзья и слуги. Они найдут дневник Барлы, и это может привести к катастрофе. Взяв нож, Дурм подошел к одной из многочисленных книжных полок, снял увесистый фолиант и вырезал в толще кожаного переплета углубление для тонкой тетради. Поместив в него дневник, Дурм зашил надрезанный край переплета иглой с суровой нитью, а затем поставил том на место.
Снова встав в середину комнаты, он начертал в воздухе левой рукой магический знак, и перед ним на уровне лица возник его огненный абрис. Сделав шаг в сторону, Главный Маг изобразил второй, а затем третий знак. Подняв правую руку, Дурм сделал то же самое, вращаясь вокруг своей оси. И вскоре оказался в магическом круге. Вокруг него в воздухе висело шесть огненных знаков.
— Элилторал! — четко произнес Главный Маг, и знаки вспыхнули ярким огнем.
— Меннонен ра! — продолжал он.
Знаки задрожали и начали вращаться вокруг него против часовой стрелки, они делали пируэты, словно вырвавшиеся на волю из долгого заточения танцоры. Темп их вращения ускорялся до тех пор, пока они не слились в одно огненное колесо.
— Ма-мун-махт! — произнес Дурм последнее слово заклинания.
Вращающееся огненное колесо разделилось на два, вобрав Дурма в себя, и он почувствовал, что превращается в живой магический столб. Из его груди рвался беззвучный крик, взор устремился в окно, туда, где над Стеной Барлы вставало зарево. Кости плавились, кровь кипела. Он ощущал одновременно удовлетворение, боль, страх, изумление и такую невиданную силу, о которой мог только мечтать.
А затем он покинул свое тело, словно ветхую ненужную оболочку, и вылетел, как огненная стрела, из окна дворца. Пронесшись над городом, полями и Черным лесом, Дурм оказался над горами и легко проник через Стену Барлы, словно это была не мощная преграда, а всего лишь завеса из седого тумана.
* * *
По ту сторону гор царил мрак. То была не темнота ночи, а нечто непроглядное. И все же Дурму удалось рассмотреть вдалеке тусклые огни, и он мысленно, словно стрела яркого света, устремился туда, покинув отроги гор.
Ему открылся маленький город с узкими безлюдными улочками. Ставни на окнах домов закрыты на железные засовы, двери крепко заперты. В центре на рыночной площади установлены деревянные виселицы, на которых раскачивались тела казненных, обезображенные голодными воронами. Сквозь рваные раны в лунном свете поблескивали кости.
Что все это значит? Дурм мысленно продвигался вперед, обшаривая город. В душе его начало просыпаться ужасное предчувствие, но он отгонял неприятные мысли.
Он полетел дальше над темной землей с засохшими деревьями и погибшим на полях урожаем. Почва здесь была бесплодной, как будто отравленной. Подлетев к еще одному, более крупному, чем первый, городу, Дурм увидел, что и его окружает аура смерти.
Внезапно какое-то движение на пустынных улицах привлекло его внимание, и Дурм спустился ниже. Вглядевшись в сумрак, он пришел в ужас. Это был патруль, состоявший из странных существ, людей со звериными мордами и беспощадными черными глазами. Демоны поджигали факелами дома горожан и при этом отвратительно хохотали.
