Он закрыл черный переплетик и побрел в задумчивости в тронную залу.
К чиновникам и высокорожденным государь вышел с опозданием едва ли не на четверть стражи. Кругом говорили, что это необыкновенно, но Джу так задумался, что ему было все равно. С шепотом «Тысячу лет великому государю» чиновники расступились, Джу тоже отошел. Все поклонились – он поклонился. Папку с делом пришлось прятать за спину, он забыл ее отдать своим людям, а теперь уж было поздно. По центру зала пронесли государев указ, император занял свое место в стоящем на ступеньках кресле, а глашатай стал читать доклад из военного министерства. Джу тихонько ткнули в спину.
– Хотите, чтобы подписал, – человек в маске бурундука кивнул на зажатую в руках Джу папку, – ступайте ближе. Здесь государь вас и не увидит.
Джу очнулся от мыслей.
– Идите, идите, не бойтесь, – посоветовал незнакомый доброжелатель, и Джу, чтоб не маячить со своей папкой у него перед глазами, действительно раздвинул плечом неплотно стоящих чиновников и прошел вперед.
Доклад окончился. Все еще раз поклонились и сказали «Тысячу лет великому государю». Началась церемония награждения. Первым государеву благодарность получил господин Первый министр Дин, хотя его в Агиллее и видом не видывали. Впрочем, вид у Дина сейчас был такой, будто он собственноручно чистил самую большую провинцию страны от врагов при помощи метлы и совка и только что завершил сию многотрудную работу. Потом поименно перечислили отсутствующих и покойных. Потом перешли к тем, кто находился в зале. Названные выходили из толпы чиновников пред государевы очи, снимали маску, если у них была, кланялись и получали грамотку с перечислением заслуг и, возможно, наград. Государь молчал. Джу не знал – принято так, что за императора говорят попеременно то глашатай, то чиновник военного министерства, или причина в ином.
Вдруг он услышал свое имя. Надо было шагнуть вперед – Джу шагнул, не очень раздумывая при этом. Государь увидел в его руках папку и протянул руку, очевидно, решив, что и в самом деле надо что-то подписать. А Джу растерялся и отдал.
Император Аджаннар открыл какую-то из характеристик, потом пролистал рапорты, наклонился к секретарю и что-то сказал тому на ухо. Секретарь поклонился государю, поклонился Джу и тихо передал государеву волю: «После приема вам следует остаться, государь желает с вами поговорить».
Поговорить и правда было бы нелишним. Добиваться напрямую Джу этого не стал бы. Но на самом деле получил, что хотел.
Черный и серебро – цвета императорского дома, это Нэль уже знал. Черное платье с серебряной каймой по подолу и черное в серебряных звездах покрывало Шер швырнула на их с Джу общую постель. Кое в чем Джу рассуждал верно. На женскую половину покоев сам государь права войти не имел. Но старшей наставнице государевых наложниц, державшей в руках предписание вернуть государю пропавшую жену, путь был открыт.
– Собирайся, поедем, – сказала Шер.
– А без меня уладить ничего нельзя? – робко спросил Нэль.
– С государем не шутят, – оборвала его Шер.
– Я не хочу никуда ехать. Шер, мне не нужен твой государь, оставь его себе. Я люблю кира Джуджелара.
– Мне велено доставить тебя к государю, – строго сказала Шер. – Не осложняй мне задачу. Ты едешь?
– Нет.
– Мне так и передать государю?
– Так и передай.
– Хорошо. Только подумай вот над чем: твой любовник сегодня в полдень вызван к императору в Ман Мирар. Он-то пойдет, не откажется. А я как раз успею вернуться туда с новостями. Не хочешь отвечать за свои поступки сама – потребуем ответа с него. Прощай, малыш.
Шер изящно повернулась и легким шагом направилась к двери спальни.
– Шер! – закричал ей вслед Нэль. – Шер, вернись! Я поеду!
Государева посланница обернулась с порога.
– Так бы сразу, – сказала она. – Надевай платье – и вперед.
Джу провели из длинной тронной залы в чуть менее длинную приемную и на некоторое время оставили одного. Он раздумывал, что за глупость совершил – надо же, отдать государю папку с собственным личным делом! Что теперь государь о нем подумает? Но, с другой стороны, с какой-то стати там стояли государевы печати?.. Джу выбрал для ожидания место у окна, на полпути к государеву креслу. Он осторожно разминал высвобожденную утром из повязок руку, и сам дивился случившемуся недоразумению.
За расписной стеклянной ширмой капали часы. Джу отметил, что ждет уже около десятой доли стражи. Потом одновременно в залу с двух сторон вошли люди. Из внутренних покоев – государь с Первым министром Дином и охраной. Со стороны тронного зала – несколько женщин в черных одеждах дома Гаршах и в зелено-золотых ходжерского дома Джел. Дурное предчувствие толкнуло Джу под ребра – в том месте, где у человека сердце. Он не знал, на кого смотреть. Придворный этикет предписывал смотреть на государя. Но душа велела обернуться в другую сторону.
Джу встал в три четверти оборота к государю – так, чтоб и женщин не выпускать из вида – и поклонился с достоинством, а не подхалимски, как учили кланяться в лицее. В руке у государя была та самая черная папка. Государь расцепил пуговки на серебряной сетке для волос и снял с лица справедливую маску. Джу остолбенел.
– Ну что ты так на меня смотришь? Или я тебе приснился сегодня? – произнес скрывавшийся под маской Справедливости инспектор Иль.
Джу вспомнил разговор под старой грушей. Пирожки, которыми кормил его наставник. Свое стремление быть на Иля хоть в чем-то похожим. Рапорты из личного дела, подписанные Илем. Приятельские отношения Волка и господина Дина. Дело родителей из архива Третьей префектуры. Душа Джу, до этого мгновения мечтавшая о вполне человеческом счастье и любви, куда-то провалилась. Он оказался в шкуре волка, шерсть на загривке у него стала дыбом, а клыки ощерились.
За плечом его раздались знакомые коротенькие шажки, блеснул золотом локон из-под черного покрывала. Джу отчетливо ощутил на шее тяжесть шипастого железного ошейника и услышал звон цепи, волочащейся сзади. Он сжал кулаки и пошел вперед. Покуда пустит цепь.
Государь, или господин Иль, стоял невозмутимо. За полтора шага до цели Джу ухватили сзади за рукав. Тут-то цепь и кончилась.
– Гордый, – сказал государь, обращаясь к серебряно-черному покрывалу за плечом Джу. – Очень гордый. Независимый и сильный. Говорит то, что думает, и делает то, что считает нужным. Я не сомневаюсь, что он сейчас просил бы подарить тебя ему. Он за этим сюда явился. И я бы подарил, будь я такой, как он. Но я решил вначале тебя предупредить, вдруг ты не захочешь. Знаешь, маленький Нэль, тарги – это такая порода людей, которые добрыми и отзывчивыми становятся только если у них зачесалось между ног. Во всех остальных случаях это не люди. Это – маски, – и он показал серебряную волчью маску, взятую из рук секретаря.
– Неправда, – глухо произнес Джу.
– Ты полайся, – вскинул подбородок инспектор Иль. Интонации его были несовместимы с маской Справедливости.
