Прикрыв глаза она наслаждалась легким речным бризом и слушала игру согдианских музыкантов, доносившуюся из-за матерчатой стенки шатра.
— Но разве у Гефестиона есть сын?
— Пока нет, но я приказал ему не терять времени даром. Его мальчик будет товарищем нашим детям. — Александр поцеловал ее в живот, который, как ей казалось, становился с каждым днем все больше и больше.
— Вскоре я так растолстею, что ты вряд ли захочешь делить со мной ложе. Я становлюсь уродливой, а тут еще и это проклятое клеймо. — Она коснулась выжженного изображения прыгающего тигра на своем бедре.
— Ничего подобного. Этот тигр делает тебя еще более желанной и загадочной. — Он погладил ее обнаженную ногу, проведя рукой сверху вниз, до щиколотки и свода стопы. — Мне нравится то, что моя женщина стала круглой и мягкой.
— М-м. — Она вздохнула. — Мне приятно слышать такое. — Ее не переставало удивлять, насколько заботливым мог быть Александр, когда находился в соответствующем настроении. — Ты находишь меня мягкой?
— Только твое тело, но не сердце, оно яростное, как у льва. — Он сел, налил в ладонь очередную порцию масла и занялся массажем ее ног. — Уже в первую ночь, которую мы провели вместе, я знал, что ты достойна стать матерью моего сына.
— А я тогда считала тебя дикарем, — вспомнила она. — Впрочем, и сейчас мое мнение не изменилось.
Он тихо засмеялся.
— Причина этого в том, что ты будишь во мне зверя. Прежде чем перейти к колену и бедру, он стал растирать ее икру медленными чувственными движениями.
— О, у тебя очень нежные руки. — Она застонала от удовольствия. — Из тебя получился бы превосходный банщик.
— В то утро на скале Согдианы я понял, что должен получить тебя, как только увидел твои прекрасные волосы.
— Если бы я об этом знала, то тут же обрезала бы их.
— Но ведь потом было не так уж плохо, моя маленькая звезда, хотя ты даже для меня являешься постоянной проблемой. Легче было бы взять в жены твою ручную самку леопарда. — Он вытер руки полотном и снова вытянулся рядом с ней.
Она повернулась к нему и провела по его губам кончиками пальцев.
— Если бы я могла догадаться о твоем пристрастии к Акире, то постаралась бы спрятать ее получше, — поддразнивала она царя.
— Кто знает, кто знает… — Поймав ее правую руку, он прижал ее ладонь к своей — палец к пальцу. — Вероятно, найдутся те, кто готов обвинить меня в намерении переспать с этой проклятой кошкой. Мои враги распространили уже столько небылиц о моих пороках и половых извращениях, что найдутся глупцы, готовые поверить и в такое.
Он перецеловал ее пальцы, а затем перевернул ее руку ладонью вверх и высыпал в нее сверкающую струйку алмазов.
— Это для твоей коллекции.
— Благодарю, мой господин. Ты слишком щедр.
— Отошли их в свои горы вместе с оставшимися у меня сокровищами.
— Я уже давно ждала, когда мы коснемся этой темы, — сказала она, а затем придвинулась и провела кончиком языка по его нижней губе. — Но это никак не поможет тебе заставить меня забыть о твоих дурных привычках. Ты пьешь слишком много неразбавленного вина, а прочие твои извращения меня не слишком волнуют. — Она озорно улыбнулась. — Если не считать героической способности длительно заниматься тем, что доставляет жене наибольшее удовольствие.
— Это твои слова. — В его глазах загорелось желание.
Она со смехом откинулась на подушки и раскинула руки.
— Кому же это знать, как не мне?
— Однако мы должны быть осторожны, чтобы не причинить вреда нашему сыну.
— Да, но есть множество способов этого избежать, мой македонский варвар. Мне еще предстоит обучить тебя всем секретам Ниры.
Он обхватил ее голову обеими руками и нагнулся к ней, прищурив серо-голубые глаза.
— Неужели ты думаешь, что так легко сможешь отвлечь меня от разговора о своих преступлениях, связанных с вымогательством?
— Почему бы и нет? — Она шутливо толкнула его в грудь.
Он резко вздохнул.
— Можешь играть в свои игры, моя маленькая жена, — произнес он. — Продолжай воровать у меня все, что пожелаешь, но только при условии, что всегда будешь помнить, кто твой хозяин и кому ты должна быть верна. В этом случае мы никогда больше не будем ссориться.
Она засмеялась и прижалась бедрами к его бедрам.
— Тогда мы остаемся лучшими друзьями.
— И любовниками, — хрипло добавил он. — Любовниками навсегда!
Роксана была вполне довольна. Она умоляла Александра отправить ее в Согдиану к моменту рождения ребенка, но в результате они сошлись на великолепных летних дворцах персидской империи в Хамадоне. Здесь была лесистая горная местность, очень похожая на ее родину. Охота в Хамадоне оказалась выше всяких похвал, так что Александру было чем заняться в то время, пока она ожидала наступления родов.
В Опии к Александру присоединился Гефестион с главной армией. Многим из греческих ветеранов было уже за пятьдесят и даже за шестьдесят лет. Они были щедро награждены за службу и имели возможность отправиться домой, но, тем не менее, были недовольны тем, что их заменяют более молодыми азиатами. Македонцы протестовали и жаловались, даже несмотря на то, что Александр оплачивал их долги из своих личных средств. Со временем постоянное злоупотребление вином все более подогревало их недовольство и ропот постепенно перерастал в открытый бунт.
Власть македонского царя основывалась исключительно на силе его личности, и армия, преданно следовавшая за Александром через половину мира, не задумываясь, расправилась бы с ним в случае потери им контроля над людьми. Ему в очередной раз удалось пресечь мятежные настроения, вновь заставить поклоняться ему как герою и приглушить их недовольство. Он собрал азиатские и греческие войска вместе на грандиозном празднестве мира и братства, заставив старых солдат в экстазе вновь и вновь выкрикивать имя их великого царя.
Роксана со слезами на глазах попрощалась с Бондуром и «летучими демонами», поочередно обняв каждого из них и передав с ними личное послание своему народу.
— Ты обязан жениться, — сказала она Бондуру. — В сердце ты навсегда сохранишь Парвону, но она не хотела бы, чтобы ты остался одиноким в преклонные годы. Тебе нужны дети и внуки, которые наполнят радостным смехом твой дом.
Она одарила своего верного командира огромными земельными наделами с крепостью на границе Согдианы и Бактрии.
— Ты доказал свою верность. Господин Александр обещал, что если ты сможешь хорошо проявить себя, помогая отцу, то после окончания срока службы он вознаградит тебя наследственным титулом и властью над всеми этими землями.
Бондур сел на лошадь и молча отсалютовал ей, поскольку переполнявшие его эмоции не давали ему говорить. Служить Роксане было трудно, но он гордился тем, что именно ему выпала эта нелегкая задача. Она взяла с него клятву на крови поддерживать ее ребенка, если он займет в будущем трон Двух Царств. Его седельные сумки были наполнены драгоценными камнями для сокровищницы Согдианы. И то обстоятельство, что принцесса Роксана настолько доверяла ему, было для него большим подарком, чем крепость и земли.
