— Англичане виноваты, тащ комиссар третьего ранга! А как они вообще там оказались, был же приказ, чтобы ни один из них не оставался без сопровождения? Так химическая тревога же, учебная — противогазы надели, морд не видно, приметные форменки с рисунком скинули — и в толпу.
— Твою мать, в голову не пришло, что они так одеваются неспроста — внимание отвлечь, а как сбросил, так сразу человек-невидимка?
— Виноват, тащ комиссар третьего ранга, только что было делать, если ускользнули, а «спектакль» уже шел?
— Да к двору с цистернами людей послать! Хотя бы патруль, чтобы не мешали!
— Так вы ж сами сказали патрули с того участка убрать, чтобы не мешали нашим?
В общем, Воронов, зам нашего «жандарма», оказался во всем крайним, получив предупреждение. Замечание у него уже было, ну а дальше за оплошность, по нарастающей: замечание, предупреждение, расстрел. Хотя такого кадра скорее всего запихнут в какой-нибудь Норильсклаг, и то в охрану, а не в зека. Досталось и мне, и Вальке, и Ане, и научным товарищам, но исключительно словесно, так что переживем. Для публики же решено объявить о происках Абвера, так что пленным немцам предстоит пережить еще одну кампанию по ловле «дойче партизан»: кто тут вредители, саботажники, а возможно, и засланные агенты? Ну, а сам «жандарм», комиссар ГБ третьего ранга товарищ Кириллов, боюсь, получит свое от самого Лаврентий Палыча.
Зато у англичан шесть трупов. И Кириллов дружески посоветовал заводским особенно не расслабляться, потому что очень возможно, этот «Джон Дьюи» завтра или послезавтра сгорит.
— Так вы смотрите, чтобы на берег не перекинулось, нам второй акт спектакля с нашими жертвами и убытком ну совершенно не нужен.
Что будет, когда англичане в лаборатории на борту флягу откроют?
Пароход «Джон Дьюи».
Северодвинск, 17 августа 1943
— Итак, джентльмены, мы в полной заднице. О чем будем докладывать, когда вернемся? Восемь наших парней погибли, пятеро в лазарете! И результат — ноль?
— У нас есть косвенные сведения о примененных русскими реагентах, сэр. Что-то на основе фтора, чрезвычайно ядовитое, самовоспламеняющееся. Вряд ли бы ребята полезли в цистерну с сигарами в зубах. Да и Рэй с Ларри были опытными химиками, они не стали бы нарушать правила. Эта фляжка, выходит, вспыхнула не хуже немецкой фосфорной бомбы, лаборатория выгорела дотла, парни даже выскочить не успели. И из четверых надышавшихся газом, двое очень тяжелые — неизвестно, выкарабкаются ли? Может, сдать их на берег русским, сэр? Домой мы их, скорее всего, не довезем.
— Они офицеры УСО, знали, на что идут. Не хватало еще, чтобы русские развязали им язык.
— Сэр, а разве мы воюем с русскими?
— А вам мало восьми, а возможно, и десяти трупов? Не всякая операция против джерри влекла такой урон! По мне, так миссия к союзнику хуже, чем к немцам, потому что связаны руки, а результат требуется точно такой же. Ваши предложения, джентльмены — а то мы, вернувшись, не только станем посмешищем, но и приобретем репутацию неудачников в глазах руководства, а это куда страшнее.
— А американец не мог нам подсунуть эту бомбу? Мы на него надавили, что больно ударило по изнеженной душонке. И фляжку, можно сказать, демонстративно нам всучил, почему наши парни и полезли к цистерне.
— Маловероятно. Не до такой же степени он идиот. Поймай его русский патруль с образцами — ну что ж, бывает. Шпион союзников. Небольшая головная боль для дипломатов — и только. Всегда можно замять дело. Даже попади он за решётку, у него оставался шанс, что после дипломатических игр или обмена провалившимися агентами, вернётся на родину. С бомбой же может быть только немецкий диверсант — никто в США даже не подумает его защитить или обменять. Еще бы и своих специалистов для допроса с пристрастием прислали. Да и где бы он такую бомбу достал?
— Думаю, сэр, он знал, что за гадость в этой фляжке. И что может произойти. Да и опытный он — нанюхался когда-то. И вы думаете, он предупредил бы тех, кто отбирает у него добытое? Я бы на его месте точно не стал бы. А мы не спрашивали.
— Убью гадёныша! За парней…
— Тихо! Не хватало из-за вашей мести ещё в большее дерьмо вляпаться! По рёбрам дать стоит. Но не больше! Нам ещё проблем с Америкой не хватает, для полного счастья. Тогда точно не отмоемся. Мы уйдем, а Джеки, Стэн, вы останетесь, отбудете на «Кассиопее» через неделю. Но повторяю, не до смерти! Не стоит злить еще и их УСС.
— Так вернемся к моему предложению, сэр? Если задать вопросы кому-то из экипажа «моржихи»?
— И что нам это даст? Во-первых, много ли ценного знает простой матрос? А незаметно похитить офицера этой лодки — кстати, личности их вам известны? — это пустые фантазии. Во-вторых, нам никак не удастся протащить пленника на борт, а экспресс-допрос на месте очень мало что даст. В-третьих, даже если нам это удастся, русские просто взбесятся, и уже через час у нас на борту будет НКВД, перевернут все и разберут по винтику. В-четвертых, даже если они не найдут наш «секретный» отсек и дозволят нам выйти в море, очень сомневаюсь, что мы дойдем, а не пропадем без вести в пути, потопленные «немецкой» субмариной. Есть еще и в-пятых, и в-шестых… Вы думаете, что в Лондоне сейчас очень желают всерьез рассориться с русскими, по столь малопонятному поводу? И кого поддержат американцы, учитывая, что этот мистер Эрл, к гадалке не ходи, напишет донос, выставив нас в самом черном цвете? И что скажут умники из МИ-6 нашему руководству? Никто не любит, когда собственные подчиненные создают лишние проблемы — угадайте, кого сделают крайним в этот раз?
— Тогда, сэр, может, стоит спросить у тех, кто знает наверняка? О, нет, никакого похищения — просто вежливо поговорить о будущем сотрудничестве? Утереть нос МИ-6.
— Вы полагаете…
— Да, сэр! Американец мог и солгать — но его слова подтверждаются и другими нашими моряками. Эта Стерва здесь замкнула на себя все торговые дела с явным криминалом. И Большая Шишка, именем которого она действует, просто не может о том не знать — вряд ли он, как и Стерва, поспешит сообщить о нашей беседе русским властям. Никто не будет доносить на самого себя. И есть много свидетелей их делишек — вряд ли реально убрать всех, кому Стерва отдавала сомнительные приказы. Заключить «соглашение о намерениях», посадить на крючок — и доить столько, сколько надо. Ну, а первым взносом получить что-то, с чем нам не стыдно вернуться сейчас.
— А если в ответ вас просто бросят в застенки НКВД?
— Потому беседа должна быть под нашим контролем. В том числе и силовым. Чтобы объект ждал и опасался наших самых решительных действий.
— Место и время?
— А нам нужна одна Стерва или Шишка? Или оба вместе?
— Хм, а владеет ли Стерва всей информацией сейчас? Даже при том, что ее возможности позволяют… Не забывайте, мы уйдем послезавтра!
— В принципе, если наладить прямую связь с Шишкой, Стерва совершенно лишняя. Ну, может, как передаточное звено — но я бы не советовал. Слишком умна и опасна, непредсказуема, наверняка попытается сорваться с крючка.
