трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить, поэтому решаю не отвечать и покорно следую за ним обратно на вечеринку, потому что у меня нет выбора. Он останавливается у двери и наклоняется ко мне. Я хочу ударить его, причинить ему боль, как он причинил мне, но не здесь. Не сейчас.
— Заговори с ней еще хоть раз, и я прослежу за ее наказанием, а ты будешь смотреть на это, прежде чем получишь свое. И я обещаю, что не буду с ней нежен.
Я стискиваю зубы, желая, чтобы эта ночь поскорее закончилась. Желая увести Бел подальше от всего этого. Если мне придется убить этого человека, чтобы защитить ее и свою мать, я это сделаю. Я устал играть в его игры. Устал притворяться ради притворства.
Оглядываю толпу в поисках Бел и обнаруживаю, что она разносит напитки в другом конце зала. Следую за отцом туда, где ждут его клиентка и Спенсер.
Она приветствует меня улыбкой и сразу же обхватывает за плечо, крепко прижимая к себе.
— Я скучала по тебе. Куда ты пропал?
Отвечаю, изо всех сил стараясь скрыть боль и не свожу глаз с Бел, которая продолжает двигаться по залу.
— Просто нужно было отойти на минутку. Дела по учебе, понимаешь?
Она кивает, и я обнимаю ее за талию, в то время как отец бросает на меня ледяной взгляд.
— Не хочешь выпить?
Ее рука скользит по моей груди, и я вздрагиваю. Конечно, она этого не замечает, прислоняясь головой к моему плечу.
— Да, давай что-нибудь выпьем.
Оттаскиваю ее от толпы и направляюсь к бару. Отец зовет меня по имени, и я приостанавливаюсь, стоя к нему спиной.
— Возвращайся скорее. Скоро начнутся выступления.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него, и тяну Спенсер к бару в углу, как можно дальше от отца и Бел. Она заказывает бокал вина, а я — двойной виски. Хоть что-то, чтобы притупить боль в ребре, которая теперь отдается в руке. Черт возьми. Трудно сосредоточиться на исполнении своей роли, когда единственное, что сейчас чувствую — это боль.
Допив виски, оглядываю зал. Не могу не заметить Бел в толпе. Даже в рабочей униформе и слегка вспотевшая, она выглядит лучше, чем девушка в бриллиантах и шелках рядом со мной.
Спенсер выбирает этот момент, чтобы переплести наши пальцы, и мне приходится прилагать все усилия, чтобы не отстраниться, хотя каждая клеточка моего существа кричит, чтобы я оттолкнул ее. Не только из-за Бел, но и потому, что я ненавижу то, что отец, по сути, продал меня тому, кто больше всех заплатил. Она снова тянет меня за руку к угловой нише, и я знаю, что она будет добиваться того, чего хотела с самого начала.
Сажусь на скамейку, стараясь не кривиться — бок пульсирует и горит. Она со вздохом опускается рядом.
— Это лучшая вечеринка в мире. Твой отец часто устраивает подобные мероприятия?
— Нет, только пару раз в год.
— И ты посещаешь их все?
Она отпивает из бокала, а я смотрю на нее сверху вниз.
— Нет, только те, которые мне приказано посещать.
— Приказано?
Как можно быть такой чертовски глупой?
— Ты не помнишь мой разговор отцом? Я здесь только потому, что он приказал мне.
Мой ответ ее совершенно не задевает. Она ставит стакан на пол и наклоняется, чтобы поцеловать меня. Как и в первый раз, когда попыталась это сделать, я не двигаюсь под ее губами.
Когда она проводит языком по моим губам, мне приходится прекратить этот фарс и схватить ее за подбородок, останавливая. Ее глаза распахиваются, и я вижу в них жар, а не страх. Возможно, она справится с Охотой лучше, чем я думал. Раздается звон хрусталя, и музыка затихает. Встаю и протягиваю ей руку.
— Это сигнал. Нам пора идти, иначе нас хватятся.
Она поджимает губы, и мне хочется врезать по чему-нибудь кулаком.
— Мы можем пропустить это и остаться здесь. Это станет идеальным временем, чтобы узнать друг друга получше, пока все остальные отвлечены.
Мне не нужно спрашивать, что она имеет в виду под идеальным временем или возможностью узнать друг друга получше. Она хочет мой член, и это чертовски плохо.
Нежнее, чем могу себе представить, я вытаскиваю ее из ниши, и мы возвращаемся на вечеринку. Когда появляемся, отец сразу замечает нас, и на его лице появляется самодовольная улыбка. Все собираются в небольшой круг в центре зала. Он жестом подзывает меня, и я, заставив себя улыбнуться, медленно подхожу к нему.
— Теперь, когда мой сын присоединился к нам, мы можем начинать выступления.
Он машет клиентке слева от себя и позволяет ей говорить об акциях и еще о какой-то ерунде. Я не обращаю на это внимания и не спускаю глаз с Бел, пока она кружит по залу. Не то чтобы мне нужно обращать на это внимание. Пройдет как минимум год, прежде чем я смогу начать работать в фирме отца. Спенсер слушает, как ее мать рассказывает о слияниях и инвестициях, и когда хлопает, хлопаю и я.
Свет приглушается, и я в замешательстве оглядываю зал.
Что, черт возьми, происходит?
Отец оглядывает толпу.
— Как многим из вас известно, моя жена уже некоторое время больна.
В толпе раздается ропот сочувствия, и я сжимаю кулаки до боли. Как он посмел втянуть мою мать в это гребаное шоу?
— Именно поэтому я так рад сделать следующие объявления. Это замечательная новость для наших семей, и она еще более важна из-за новых инвестиций для нашей компании.
Я пытаюсь слиться с толпой, чтобы скрыться от этого безумия, но его взгляд останавливается на мне. Один-единственный взгляд, и я понимаю, что если сделаю еще хоть шаг, то дорого за это заплачу.
— Сынок, иди сюда и возьми с собой свою прекрасную девушку.
Девушку? Какого хрена? Губы сжимаются в тонкую линию, и, не имея выбора, я придвигаю нас ближе к отцу, одаривая его
