Таким образом, я добиралась до дома минут сорок, чувствуя себя ужасно несчастной. Все было плохо и могло закончиться еще хуже. Хлопнув входной дверью особняка Левандовских, я стянула ботинки, кинула в угол пальто, прошла на кухню и уставилась на Марьянку, сидевшую за кухонным столом вместе со Снежаной.
– Привет, ты одна? – осведомилась она таким спокойным и даже веселым голосом, словно уточняла, как прошло мое свидание.
– Ты что тут делаешь? – возмутилась я.
– Пью кофе со Снежаной. Хочешь? У нас и маршмеллоу есть.
– Не хочу, – буркнула я.
– Вы должны мне все рассказать. Что происходит? Что за книгу нашел Матвей и куда вы все пошли?
– Мы тебе ничего не должны, – проговорила я и хмуро посмотрела на Марьянку.
Ее длинные темно-каштановые волосы были убраны в высокий хвост, в ушах покачивались сережки-кольца, на шее вызывающе поблескивала серебряная цепочка с крестиком отца Теодора. Большие серые глазищи сияли бестолковой радостью, как мне показалось.
Марьянка желала развлечений и была уверена, что у нас тут веселая подростковая тусовка с некоторыми особенностями в виде сражений с нечистыми духами.
– Все равно я много чего знаю. И я тоже из Вартовых, – настаивала она.
И тут Снежанка вклинилась в наш разговор.
– Тебе надо помыть руки и умыться. И скинуть грязную одежду. Может, душ?
А когда я зашла в ванную комнату, она сунулась ко мне и тихо спросила:
– Ну как? Вы нашли Матвея?
– Да. Теперь они вместе отправились в подземелья старой аптеки сражаться с нечистью, – пояснила я, понимая, как абсурдно звучат мои слова. – И на нас напал Даниил Совинский, пришлось обороняться. Марьян его серьезно ранил.
– Отец Соломии Совинской?
– Да, это же он стоит за всем этим.
– И Соломия, гадина такая, – возмущенно сказала Снежана.
– Ладно, я залезу в душ. Свой телефон я потеряла в лесу еще во время облавы. Потому, если тебе вдруг позвонит Матвей или Марьян…
– Я сразу сообщу.
– Сразу меня позовешь! – велела я и закрылась в ванной.
А после душа, натянув на себя чистую футболку Матвея и его шорты, я действительно сделала кофе. Маршмеллоу не лезло в рот, потому я просто сидела за столом и осторожно пила горький, совершенно черный кофе без грамма сахара или молока.
Больше ничего не хотелось.
Марьянка выжидающе смотрела на меня, и скоро стало ясно, что она не отстанет. Может, действительно рассказать ей кое-что о прошедших событиях? Но не о Желанной, об этом никому знать не надо. И я, вздохнув, пустилась в короткие, скупые объяснения.
А время тянулось и тянулось, как безногий червяк, и стрелки на кухонных часах еле переползали с деления на деление.
Марьянка задавала всякие вопросы, вроде «А что должен делать Жнец в кланах?» или «Почему Жнецу нельзя иметь свою девушку?», но я отвечала коротко. Не знаю. Много чего должен делать. Таковы правила.
Мысли мои крутились вокруг подземелий старой аптеки. Если бы я только могла обернуться птицей и полететь туда, чтобы немедленно убедиться, что Марьян и Матвей целы!
Снежанкин телефон зазвонил после обеда. Он лежал на столешнице, около плиты, и я рванулась к нему, как сумасшедшая, опрокинув стул, на котором сидела.
– Алло! – заорала я в трубку, видя, что номер принадлежит Марьяну. – Ты жив? Вы оба живы?
– Живы. – Голос Марьяна был тихим и невероятно спокойным. – Я буду часа через три у тебя дома, в твоей квартире. Там и встретимся. Матвей стал медведем и ушел в лес. Надо его найти.
Марьян отключился, а я долго стояла с трубкой посередине кухни, и на меня выжидающе и беспокойно смотрели Марьяна и Снежана.
– Ну что? – выдохнула сестра, видя мою слабую улыбку.
– Оба живы, – тихо проговорила я. – Но Матвей стал медведем и убежал в лес. Его надо найти.
– Его надо позвать по имени, – быстро сказала Снежана, – я знаю. Я сейчас.
И моя сестрица кинулась наверх за одеждой.
– Ты что, пойдешь в лес? – спросила я, когда она спустилась буквально через пять минут уже в толстовке и джинсах.
– Да, – быстро ответила моя сестренка, заплетая свою длинную косу.
– Ты же боишься леса, – удивилась я.
– Но я должна найти Матвея.
– Идите обе. – Мурлыкающий голос Скарбника застал нас так неожиданно, что мы все трое, включая Марьянку, подпрыгнули и уставились на черного громадного кота с желтыми глазами.
– Идите обе и ищите его. А ты, – Скарбник свирепо глянул на Марьянку, – убирайся к своей бабуле, Городынская. Тебе тут не место!
– Говорящий кот, – пролепетала Марьянка. – Господи ты Боже мой…
– Уходи, пока глаза не выцарапал, – нагло мурлыкал Скарбник, и в его глазах не светилось ни капли мягкости, лишь звериная злоба.
– Мы все уходим. Я сейчас. Найду какие-нибудь чистые штаны у Матвея и толстовку, и отправимся. Десять минут. Не наглей, Скарбник, Марьяна помогала Матвею в битве с духом. Она теперь с нами.
Скарбник лишь зевнул на мои слова, показывая крепкие белые зубки, а потом махнул хвостом и удалился куда-то под стол. Эта нечисть умела исчезать быстро и незаметно.
– Кто он такой? – прошептала удивленная Марьянка.
– Потом тебе расскажем. Мы уходим.
– Может, я с вами?
– Нет, это дело должны сделать только мы, – решительно заявила я. – Так сказал Скарбник. А он понимает, о чем говорит.
2
Это дело должны были сделать только мы. Но без помощи мавки Руськи нам пришлось бы месяц, наверное, блуждать по лесу, выискивая громадного медведя. Я это понимала, потому завернула в ближайший магазин за конфетами.
– И что, она сразу появится, едва ты покажешь конфеты? – допытывалась удивленная Снежанка.
– Не знаю. Но лучше пусть конфеты будут, – отвечала я, ускоряя шаг.
Пришлось почти бежать, преодолевая знакомые дороги, а потом, когда зашли в лес, – и сестра моя от ужаса дрожала, как старая кофеварка, – я принялась звать Руську и Матвея, крича во весь голос.
Руська отыскалась сразу, она словно поджидала нас. Выступила из темной лесной чащи – босая, худенькая, миленькая – и велела нам отправляться к хижине Ведьмака.
– Вы его там и найдете. Давай сюда конфеты. – И она протянула маленькую ладошку.
Сначала показалось, что она обманула. Мы двадцать раз обошли старую хижину и уже подумывали углубиться в гущу леса, как Снежана, забредя чуть дальше, закричала.
