Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
– Какая разница, – Аверинцев поежился. – Весна, но ещё холодно. Замерз я. Поэтому давайте сразу о существе дела.
– Собственно, я уже говорю о деле. Где-то около года назад милиции стало известно, что председатель совета директоров одного крупного коммерческого банка Анатолий Викторович Климов замешан в разных сомнительных предприятиях. Ну, мошенничество с ценными бумагами, хищение государственных средств. Главное, по оперативным данным, Климов организовал убийства двух видных московских бизнесменов. Предстояло проверить эти сведения. Дело обещало стать громким. Но доказательная основа оставалась слишком слабой. Короче, милиция решила внедрить в круг лиц, близких к Климову, своего человека. Но для этой операции нужен был оперативник, который не засвечен в Москве. Говорю же, я на хорошем счету у начальства. У Климова был давний друг, ещё с юношеских лет, знакомый вам Марьясов. Вот через него и решили действовать. Тут особой спешки не было, все шло своим чередом. Предстояли большие разборки между бандитами, которые обеспечивали крышу Климова, и кавказцами. Вы понимаете, разборки – хороший шанс проявить себя, выдвинуться. Я должен был кое в чем поучаствовать, ну, чтобы меня заметили.
– Кое в чем? – Аверинцев усмехнулся.
– Это к нашему делу не имеет отношения. Это присказка. Мне помогли свести знакомство с Павлом Куницыным, братом Трегубовича. Рекомендовали меня, как человека верного, согласного на грязную работу. Я должен был войти в доверие к Марьясову, а через него выйти на Климова. Может, это и неплохая задумка. Но когда цепочка слишком длинная, она не очень надежна. Все двигалось слишком уж медленно. А Климов всех опередил. Возможно, он почувствовал, что за ним началась милицейская охота, возможно, был прямо информирован об этом. У них, богатых, своя агентура, свои источники информации. Он перевел часть банковских средств за границу по левым контрактам, а следом и сам выехал из страны. Короче, операция сорвалась. Я должен был уезжать к себе в город.
– А уезжать не хотелось? – вставил Аверинцев.
– Хотелось или не хотелось – меня никто не спрашивал. Вы же знаете, мы пешки в их игре, – Васильев поднял указательный палец к серому небу. – Марьясов следствие не интересовал, в своем городе он царь и бог, а для МВД сошка невелика. Но дело приняло иной оборот. Из оперативных источников стало известно, что, уезжая, Климов передал Марьясову какой-то чемоданчик, но не с деньгами. В чемодане нечто более ценное. Важные видеозаписи. Климов волновался, что с этим грузом его прихватят на таможне, вот и решил перестраховаться. Отдал Марьясову, чтобы тот через знакомого дипломата тихо и спокойно вывез чемодан за рубеж. И ничто не предвещало неприятностей.
Имя дипломата милиции было известно. Мы ждали посылку. Но чемодан до места не доехал. Марьясов лишь догадывался, да и то смутно, какие важные вещи в нем находятся. Со спокойной душой он отдает груз своему водителю, точнее сказать, курьеру Лысенкову. Марьясов доверял Лысенкову огромные деньги, и тот никогда не подводил своего начальника. А по представлению Марьясова на свете нет ничего важнее денег. Но курьер отнесся к поручению слишком уж легкомысленно и не смотрел за грузом в оба глаза. В тот вечер Лысенков довозил до Москвы некоторых бизнесменов, которые участвовали в областном совещании. И, видимо, решил так: раз уж я буду в Москве, доставлю чемодан не завтрашним утром, а сегодня вечером. Чтобы не делать лишних концов.
– Все лень матушка, – кивнул Аверинцев.
– Вот именно. Чемодан не доехал до места только потому, что пьяница Куницын его стянул. Из-за глупейшего недоразумения рухнула сложная спецоперация. Дипломат вылетел без чемодана. А уже на следующий день после звонка Климова Марьясов понял, что случилась катастрофа. Если он в короткий срок не найдет пропавший чемодан, Климов достанет его даже на том свете. Климов очень могущественный человек. И тут, наконец, Марьясов вспомнили обо мне. Он вызвал меня, и начались поиски.
– Начались убийства, – уточнил Аверинцев. – Почему Климову так нужен был этот чемодан? Для перепродажи? Для шантажа?
– Скорее всего, ни то, ни другое, – покачал головой Васильев. – В деньгах он купался. А шантажировать важных государственных мужей – бесперспективное и опасное занятие. И к чему все это? Он решил подстраховаться. Передать содержимое чемодана доверенным лицам, чтобы те, в случае его задержания Интерполом и выдаче России или в ином пиковом случае, могли выложить свои карты, растиражировать и обнародовать все эти вещи. Чемодан – это гарантия безопасности Климова, гарантия спокойной жизни и благополучной старости. Гарантия, что спецслужбы, если и станут его искать, то не очень усердно, спустя рукава, скорее для проформы. Понимаете?
– Это – я понимаю. Другого не понимаю. Вы, милиционер, пролили столько крови, – Аверинцев поморщился. – Между нами говоря, грязная работа. Очень грязная. Неужели нельзя было действовать как-то по-другому?
– Каждый действует, как умеет, – Васильев пожал плечами. – Я считал, что мой путь самый короткий. И не было времени либеральничать. Я просто находил человека и допрашивал его, что называется, с пристрастием. Ведь чемодан мог украсть кто угодно. Возможно, даже злого умысла в этой краже не было. Могли запросто перепутать свой кейс с чужим. Или просто умыкнуть вещицу ради хохмы, по пьяной лавочке. Все действующие лица этой истории оставались на своих местах, никто не бросился в бега, не выехал за границу. Только лишь один Овечкин куда-то исчез, но на первых порах меня это не слишком сильно беспокоило. Человек не иголка, найдется. Но шли дни, проходили недели, Овечкина след простыл. Позднее я понял, что именно Овечкин стырил чемодан. Но поздно понял, вот он, результат – пленки у вас, а не у меня. Откровенность за откровенность. Скажите, как вам удалось их достать?
– Вообще-то случайно. Пленки были спрятаны рядом с домом, где живет старик Твердохлебов, крестный Овечкина. Лежали себе в соседском дровяном сарае.
– Надо же, – Васильев крякнул от досады. – Как вы понимаете, к поискам видеозаписей подключили всех, кого можно и нужно подключить. В поле зрения попал и этот старик, у которого Овечкин в свое время временно прописался. Твердохлебова и ещё какую-то девицу, дальнюю родственницу, которая сейчас проживает у старика, повесткой вызвали в паспортный стол, промурыжили их там целый день. А в отсутствие хозяев аккуратно вскрыли квартиру, провели обыск. Результат нулевой. Установили и наблюдение за их домом. Мы ведь сперва толком не знали, жив Овечкин или уже мертв. Но никто не появился в течение месяца, и наблюдение сняли. А потом из областной прокуратуры поступили новые сведения. В одном из районов области нашли голень человеческой ноги. И один дотошный следователь из новичков установил, что эта самая голень фрагмент тела Овечкина. Ну, мы перестали его искать. Решили, что Овечкина тюкнул кто-то из его собутыльников, а затем замел следы. Значит, пленки спокойно лежали в дровяном сарае? Да, счастье было так возможно.
– И все-таки, ваши методы… Они даже меня коробят, хотя я в жизни всякое видел. Изощренная жестокость, бессмысленные жертвы.
– Жертвы? – Васильев усмехнулся. – Давайте поговорим о них, об этих жертвах. В этой истории все, так сказать, пострадавшие – отъявленные преступники. Все как один. Первым отдал концы водитель Марьясова, его доверенное лицо, курьер Лысенков. Уголовник, рецидивист. Принимал участие в разборках, мокрых делах. О нем и говорить не стоит, он вообще не в счет.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
