не может быть…
Дом Магистра превратился в пылающие руины.
А Ланаор здесь, в Акатоне. Как хорошо, что она по-прежнему может находить его. Из дымящегося здания выносили какие-то мешки.
— Ты что тут делаешь, немедленно убирайся!
— Великий Магистр в беде!
Больше ничего не надо было объяснять.
В портал следом за Эринией кинулись несколько человек.
Горело правое крыло, именно там находилась спальня Эринии, левое было разрушено мощным взрывом и теперь торчало в небо остатками стен. Огонь тушили и завалы уже разбирали, но рук не хватало.
— Вы в порядке! — радостно закричала Эриния, увидев своего наставника с ведром в руке.
— Живая, бестия! — поставив ведро, старик крепко обнял девочку.
— Что здесь случилось?
— Потом, девочка, потом. Опасность не миновала, спрячься пока в Башне. Это приказ, не просьба.
Старик поднял полное воды ведро и поспешил к группе людей, поливающих пылающий вход. А потом Эриния увидела Ланаора, он шел от левого крыла с Тутелариусом на руках. Кажется, именно ее он искал глазами.
— Эриния, срочно приведи Конерса, — крикнул ей Ланаор.
Легко сказать. Папу Вииттио девочка нашла, но не дома. Оказалось, что пока они с Ромкой были в Акатоне, кто-то разрушил половину Тиильдера. К счастью, не ту, в которой находился дом Коннеров. Да и Карпенко тоже. И теперь папа Виттио помогал раненым. Это было очень страшно.
— Элоя с Лин и няней в подвале, ты можешь увести их в безопасное место?
— Я увела их в Башню. Тебя Ланаор зовет, это очень срочно.
— А здесь не срочно? — Виттио накладывал жгут на то, что осталось от руки перепуганной девушки.
И рядом были еще люди, которые нуждались в помощи. Но папа Виттио был нужен Тутелариусу, девочка бросилась помогать отцу, чтобы он поскорее смог освободиться. «Принеси еще бинтов», — и вот бинты, ей не трудно. «Обезболивающую настойку, в третьем шкафчике от окна, вторая полка. Да не это, ты что, читать разучилась?»
И потом:
— Все, остальное подождет. Пошли.
Дом горел, шлейф дыма поднимался высоко в небо. Тутелариус лежал на земле, рядом на коленях стоял Ланаор, он бережно поддерживал голову старика.
— Я ничего не смогу сделать, — сказал папа Виттио, — эти травмы смертельны.
Не испугавшись огня и шума, верный Торнадо был здесь же. Эринии показалось, будто в свете пожарища отблескивают дорожки слез на лошадиной морде. Но разве кони умеют плакать?
— Но почему он? За что? — спросил Ланаор Конерса.
Конь поднял голову и жалобно заржал.
Эриния хотела подойти к нему и как-то успокоить, но Торнадо словно дикий метнулся в сторону, а потом начал вдруг светиться. Снова заржал, да так пронзительно, что у Эринии дух перехватило. Поднялся на дыбы, и вдруг распахнулись огромные два крыла. Торнадо стал совсем как конь на гербе Таев.
От движения крыльев поднялся ветер. Торнадо оторвался от земли, завис над вершинами деревьев. Потом сделал круг над домом и ярким огоньком метнулся ввысь. Не успела Эриния и глазом моргнуть, как потеряла его среди миллионов других звезд.
А Ланаор стоял и смотрел на руки. Злополучные браслеты, что лишали его сил, теперь валялись на земле рядом с телом Тутелариуса. Один взгляд — и пламя, справиться с которым было не под силу стольким людям, погасло.
Земля под ногами задрожала, где-то за озером, в стороне поместья Таев, прогремел страшный взрыв. Ланаор растворился в портале.
— Дочка, там еще остались бинты?
Папа Виттио делал свою работу, разве можно глазеть по сторонам, когда столько пострадавших вокруг.
— И обезболивающее захвати, там под кушеткой ящик, неси весь.
* * *
В эту ночь погибло много служителей Ордена, а еще тем страшным взрывом был полностью разрушен дом Ланаора. В доме находились его родители, сестры, Кристиния. Никто не выжил.
На рассвете нового дня жители прибрежных городов наблюдали странную картину: без видимой причины танларские корабли стали тонуть один за другим, словно утягивало их на дно чудище морское. А как же иначе можно было это объяснить?
Эринии снова приходилось создавать пространственные переходы, ведь Ланаор так и не вернулся. Больше Магистр не настаивал на том, чтобы Эриния его искала.
— Не тревожь его пока, ему нужно время.
* * *
— Эриния, приведи Конерса, — крикнул Ланаор.
Если бы не эти проклятые браслеты, он мог бы помочь, но теперь…
— Старик, держись, прошу тебя.
— Я ничего не успел, — прошептал Тутелариус, — прости меня, если сможешь.
— Да о чем ты, за что мне тебя прощать?
— Письмо. Найди в ком…
— Тутелариус, не уходи! Ты слышишь меня? Не смей! Я прошу тебя! Помогите, кто-нибудь!
Но кому сейчас есть дело до умирающего старика, огонь бушует, под завалами стонут люди. Казалось, прошла целая вечность.
— Виттио, я тебя очень прошу, сделай что-нибудь.
— Я ничего не смогу сделать, эти травмы смертельны.
Старик затих. Его не стало.
А Торнадо, который даже в эту скорбную минуту был рядом, вдруг отпрянул, потом и вовсе преобразился. В миг, когда распахнулись два горящих крыла, Ланаора обдало жаром. Браслеты расстегнулись, и сила, что так долго сдерживалась, закипела в крови.
— Так это был ты, — беззвучно прошептал Ланаор.
Крылья поднимали Торнадо все выше и выше над землей.
— Хоть ты не бросай меня.
— Прощай, сын моего друга, — услышал Ланаор в ответ.
Яркая звезда растаяла в вышине.
Дом горел, его уже и не тушили. Ланаор велел огню прекратиться, и тот послушно отступил, перестал лизать обугленные деревяшки.
Земля под ногами задрожала, и Ланаор вдруг почувствовал такую боль, словно его сердце разорвали на две части.
В воздухе облако пыли.
Не осталось ничего, только груды камней.
Он поднял все в воздух. Нашел мать, отца. Сестренок. Слуг. Поваров. Садовника. Кристинию.
— Простите, я не смог вас уберечь.
И зачем сила, если она не может вернуть жизнь в искореженные тела?
Он сам их похоронил. Потом позволил висящей громаде камней рухнуть вниз, снова облако пыли.
Когда все улеглось, Ланаор криво улыбнулся.
— Я есть возмездие.
Он наведет порядок в этом насквозь прогнившем мире.
Глава 36. Игры богов
— Ты был прав.
— Мне очень жаль.
Он ловко скрепил края парадоксальной сферы вокруг ее Вселенной.
— Спасибо, сама бы я так быстро не управилась. Надолго хватит?
— Не думаю. Впрочем, время относительно.
— Спасибо что напомнил. Извини за беспокойство, даже не предполагала, что они могут такое устроить.
— Теперь будешь знать.
Он пристально всмотрелся в ее мерцающий мир.
— А этот тебе не досаждает?
— С чего бы?
— Он один из них.
Она усмехнулась:
— Ничто так не приручает, как чувство вины.
Он удивился:
— В твоих словах
