сюда!
Но потом, оттолкнув растерянного слугу, он, как мальчишка, сбежал по лестнице и чуть не упал в объятия полной блондинки с высокой прической.
Она попыталась улыбнуться и выдохнула:
– Николя!
– Мадлен! – Савин провел рукой по ее отекшему лицу, отметив про себя, что и красавицу Мадлен не пощадили годы.
Она потолстела, немного ссутулилась, кожа на лице обвисла. «Гусиные лапки», лучиками расходившиеся от уголков потускневших голубых глаз, женщина неумело попыталась замаскировать пудрой, отчего они проступили еще отчетливей.
– Тебя не узнать, Николя. Ты так изменился.
– А ты все так же прекрасна. – Он не решился сказать правду, но Мадлен усмехнулась:
– Не надо лгать. Я знаю, как выгляжу. Впрочем, как может выглядеть дама моего возраста? У меня скоро будут внуки, Николя.
– Тихон, сделай нам чаю с бисквитами, – бросил Савин слуге, глазевшему на эту сцену, и повернулся к той, которую некогда любил: – Садись, дорогая, садись. Я столько лет тебя не видел. Расскажи, как живешь?
Она положила на стул маленькую кокетливую черную шляпку с вуалью.
– Я вышла замуж вскоре после нашего расставания. – Женщина вздохнула. – Он не был так красив, богат и интересен, как ты, но я получила то, что хотела, – спокойную семейную жизнь.
– Ты скучала по мне? – спросил Николай, с надеждой глядя в любимые глаза.
Мадлен отвернулась и смахнула слезу:
– Скучала, Николя. Порой мне очень тебя не хватало. Но я понимала, что ты никогда не женишься на мне и с тобой у меня никогда не будет семейного очага. А я женщина, обычная женщина, Николя.
– Да, я понимаю, поэтому и не пытался тебя вернуть. – Савин встал и подошел к окну. Старая береза пыталась достать до него своими разросшимися ветками. – Значит, у тебя дети?
– Двое, и дочь уже замужем, – кивнула Мадлен и промокнула глаза платком. – Но ты мне не чужой, Николя. Вот почему я примчалась, как только ты прислал мне телеграмму. Ты просто хотел меня увидеть?
– Не совсем. – Савин подошел к шкафу и достал холщовый мешочек. – Помнишь, что я хранил здесь? Они в целости и сохранности.
Мадлен кивнула:
– Да, бриллианты царской иконы. Это был твой талисман.
– А теперь настала пора расстаться с ним. – Корнет аккуратно вложил мешочек ей в руку. – Держи, они твои.
Женщина оттолкнула бриллианты, словно они жгли ей кожу.
– Нет, – твердо сказала она. – Мне они не нужны. Мне ничего не нужно.
– Подумай, о чем говоришь, – перебил ее Савин. – Я много повидал на своем веку и могу определить, как ты живешь. Ты не шикуешь, Мадлен. У тебя дешевая одежда и замученный вид.
– Да, я не шикую, – горько усмехнулась женщина. – Только ворованного мне не нужно. Может быть, тебе такие штуки и принесли бы удачу, но мне и моим детям – вряд ли. Нет, Николя, и не проси.
Она протянула мешочек корнету, и он взял его.
– Обещай мне одну вещь, Мадлен, – тихо произнес корнет. – Обещаешь? Во имя нашей прежней любви.
Она пожала полными плечами:
– Хорошо, обещаю.
– Тогда слушай. – Николай побледнел от волнения. – Бриллианты я все равно оставлю тебе – больше некому. Я спрячу их в подвале этого дома. Найти камни будет несложно – нужно просто простучать стены. Если твоей семье понадобятся деньги, обещай, что ты заберешь бриллианты.
Мадлен подумала, что не возьмет от Савина ничего, даже если придется голодать. Она всегда была суеверной. Возможно, бриллианты и приносили удачу корнету, но не
