не жить.
— О… Так значит и я бессмертен до самой смерти… В смысле без шанса на старость, пенсию и возможность плевать людям в глаза, сваливая вину на вставные зубы. Ты же понимаешь, что просто обязан ехать со мной? Я же теперь чудовище Гисборна, ты меня создал и несёшь ответственность! Иначе я буду преследовать тебя и разбивать каждую бутылку вина, которую ты полюбишь…
Увлёкшись своей речью, Йован перестал смотреть под ноги и чуть было не наступил на тело Уилла, лежащее за крупным камнем.
— Я бросил пить, — пробурчал Гай, наконец откладывая лопату.
Могила вышла не слишком приличной. Это была неглубокая и недостаточно широкая яма
— труп даже не лежал в ней, как положено. Гисборн кое-как засыпал его землёй, тонким слоем, который легко мог размыть ближайший ливень.
Йован неудовлетворённо оглядел могилу и положил в центр небольшой камень, обросший мхом.
— Ну хоть что-то, — вздохнул он. — Покойся с миром, Тук.
Путь назад занял примерно с час, учитывая то, что Гай, как оказалось, без собаки не слишком хорошо ориентируется даже в не проклятых лесах. Схема «от поваленной сосны направо и прямо» оказалась неприменима после исчезновения чар и как будто завела только глубже. Гисборн покружил у обросших мхом дубов, пытаясь определить, где север, но только запутался ещё больше. Наконец они вышли на дорогу, но намного дальше, чем следовало.
До деревни получилось добраться куда позже обещанного, но дома не обнаружилось ни обеда, ни вдовы. Энни и Оуэн, доедающие утренние печенья, сказали, что старушка ушла довольно давно — она хотела поговорить с людьми и убедить их, что опасности больше нет. А в качестве жеста примирения потащила с собой целую корзину булок, чтобы угостить каждого хотя бы парочкой.
Йован и Гай переглянулись. Было ясно, что вдова не собирается тянуть и наложит чары в ближайшие дни.
— Тебе лучше поторопиться с отъездом, — тихо сказал Гисборн. — Чем меньше у вдовы будет времени, тем слабее окажутся чары. Пойдём завтра утром.
— Ага, ладно…
Йована так тревожили происки колдуньи, что он даже не чувствовал радости от мысли о долгожданной свободе.
«А если обереги не сработают? Нужно как-то перестраховаться. Так, заметки в телефоне, пара-тройка фоток, ещё напишу вручную несколько памяток на всякий случай…»
— Раз уж вдова взяла на себя хлопоты с этим стадом безмозглых баранов, помогу тебе собрать вещи, — заявил Гай, подталкивая его к лестнице.
Вещей изначально не было много, а теперь, благодаря стараниям миссис Мыши, безымянной козы и Робина Гуда, осталось всего ничего — и все уже лежали в рюкзаке. Впрочем, заниматься их укладыванием никто и не собирался.
Гисборн, как ни странно, не стал ударяться в пессимистичные разговоры, а достал записную книжку и попросил объяснить, как пользоваться современными телефонами. Йован достал свой полумёртвый смартфон и принялся за дело, которое значительно осложнялось отсутствием сигнала.
— Тебе понадобится спутниковая связь, — говорил он. — Чуть сложнее, чуть затратнее, но тебе не привыкать. Главное сделать так, чтобы вдова не узнала. Чем посылать кого-то из своих, лучше заплатить проезжающим водителям, как делал Гуд.
Обучить человека, ни разу в жизни не державшего в руках мобильный телефон, оказалось не так уж просто, не всё же Гай был не безнадёжным учеником и за пару часов понял основные принципы. То, что они — конечно, если в суперспособности колдунов не входит глушение сигнала — смогут держать связь не могло не радовать.
Вдовы до сих пор не было — видимо, убедить людей собраться на дружеские посиделки оказалось не так просто даже с магией. По крайней мере, ей требовалось время.
Йован положил в карман рюкзака лист с записями о големах, для надежности предварительно сфотографировав.
— Кажется, всё. Вещи на месте, амулет на месте, память пока вроде бы тоже.
— Хорошо, — кивнул Гисборн. — Значит, если получится достать телефон, я напишу тебе в этом… как его?
— Фейсбук*.
— До чего же идиотское название. Надо и его записать…
— А если со связью не выйдет, то просто обговорим день и место встречи. Скажем, ровно через три месяца у начала дороги.
Гай сделал пометку и обвёл дату в кружок. Йован неодобрительно покачал головой.
— Ты бы хоть шифровал как-то. Вдруг вдова найдёт? И на случай, если мне не хватит этого времени, назначим ещё одну через полгода… Хотя вообще-то лучше просто каждые три месяца, в последнее число.
— То есть я должен регулярно приходить и ждать чёрт знает, сколько времени? — скривился Гисборн с таким видом, будто его вынуждают делать что-то до крайности сложное.
— А ты куда-то спешишь? Всё равно ведь придётся притворяться, что ты, как и раньше, ищешь Робина. Или предпочтёшь, чтобы я заявился в случайные день и попал прямиком в гостеприимные объятия вдовы?
— Ладно, ладно, пусть будет три месяца, — ворчливо согласился Гай.
Дело уже шло к закату, когда старушка наконец приковыляла обратно. На её лице читалось недовольство, но корзинка была почти пуста — всё-таки накормить большинство соседей, похоже, удалось.
— Бедняжки ни в какую не хотят меня слушать, — пожаловалась она, вытаскивая из корзинки мистера Пушистую Попку, который очутился там так быстро и незаметно, словно телепортировался. — Многие на меня в обиде: считают, что я предала их.
Энни подошла к вдове и обняла её.
— Не расстраивайтесь. Не желают примирения, ну и пусть. Зато мы всегда будем с вами.
Грустно улыбнувшись, старушка потрепала девочку по волосам.
— Ты права, детка, мне не стоит сейчас волноваться об этом. Есть дела поважнее, скоро мы будем провожать Йована в путь.
Йовану отчаянно захотелось сбежать в ту же секунду, когда все внимание обратилось на него. А стоило сказать, что отъезд запланирован на завтрашнее утро, в баре поднялся такой гвалт, будто там находились не двое детей и пожилая женщина, а целая начальная школа. Только Гай спокойно сидел поодаль и наблюдал за этим бедламом, не проявляя ни малейшего желания вмешаться и успокоить хоть кого-то.
— Ты же приедешь на Рождество? Приедешь, да? — кричал Оуэн, явно полагающий, что вероятность положительного ответа напрямую зависит от громкости голоса.
— Как же так? — причитала вдова. — Я даже не успею приготовить тебе свой фирменный пирог!
Йован напрасно пытался выбраться — его затискали, обслюнявили и закапали слезами. Он успел раз десять пожалеть, что не сбежал сразу после того, как Робин был убит.
Гисборн с садистской ухмылкой игнорировал его умоляющий взгляд. Один лишь мистер Пушистая Попка посматривал если не с сочувствием, то хотя бы с пониманием.
* * *
На следующее утро — если предрассветное время, когда за окном ещё темно,
