оказалось хотя бы одного из них. Может быть, совсем по-другому сложились бы их судьбы…
«Я ей прощаю…»
…Погода была плохая, делать было нечего, и от скуки, побродив со своим случайным знакомым Валерием Осокиным по улицам, Оля решила заглянуть на огонек к приятельнице Лиде. Там и верно оказалось веселее, чем на улице: в гостях у Лиды был дальний родственник Николай, приехавший из Свердловска. Николаю показалось, что вновь пришедших надо угостить, и он решил сходить в магазин за вином. Валерка, двадцатидвухлетний бывалый парень, уже успевший отсидеть за хулиганство, вызвал Ольгу в коридор. Вернувшись в комнату, она предложила проводить гостя, чтобы он не заблудился. Тот охотно согласился. Ушли. Вскоре поднялся и Валерка.
– Пойду прогуляюсь, – сказал он и, хотя хозяева удерживали его, оделся и вышел…
…Николай и Ольга шли из магазина. Внезапно раздался тихий свист. Ольга оглянулась и увидела Валерку.
– Ой, совсем забыла, мне надо позвонить маме, – сказала она Николаю. – Вот здесь, в парадном, есть телефон, зайдем, позвоним.
Зашли в парадное. Через несколько секунд хлопнула входная дверь, и в подъезд ворвался Осокин.
– Ты что же делаешь, негодяй! – закричал он Николаю. – Ты что же это мою девчонку по парадным водишь?!
С этими словами он нанес приезжему такой удар, что тот покатился по ступенькам, разбив голову в кровь. Осокин снова подскочил к нему.
– Я тебе покажу, как девчонок насиловать! – и с этими словами полез к «насильнику» в карман.
Тот, видимо, сообразил, что попал в скверную и не больно-то элегантную историю. Он послушно позволил грабителю забрать сто рублей и удалиться. Вместе с ним ушла и девчонка…
Вот так, в одночасье, ребята обеспечили себя финансами, а местное отделение милиции – новым уголовным делом.
Даже самые ярые оптимисты из числа наших читателей не стали бы фантазировать, что «вырученные» деньги Осокин и Костина потратили на билеты в консерваторию, экскурсионную поездку в Архангельское, покупку книг или, на худой конец, куска хлеба. И были бы правы. Потому что деньги, предназначенные Николаем на покупку меховых ботинок жене и теплого пальто сынишке (зи́мы-то в Свердловске холодные!), были за два дня пропиты самым примитивным, нефешенебельным образом. Естественно, уголовный розыск нашел Валерку и Ольгу. Началось следствие…
Легко предвидеть, что специалисты по части детектива сразу ощетинятся. «Позвольте, – скажут они, – чушь какая-то! Ведь ребята ограбили знакомого человека и должны были понимать, что их немедленно разоблачат! О чем же они думали?!»
Сразу ответим: да ни о чем они не думали. Правда, потом, на следствии, Осокин процедит сквозь зубы:
– Он мне сам деньги отдал. Чтобы мы его не опозорили перед знакомыми…
То есть расчет на «провинциальную» стеснительность Николая, на его нежелание «позориться». А то, что отнятые деньги трудно заработаны, что они нужны семье и что это важнее неприятностей, связанных с «обвинением», придуманным Осокиным, – им и в голову не приходило, как и то, что за грабеж надо отвечать перед судом.
Здесь уместно привести результаты исследования, предпринятого доктором юридических наук М. А. Ефимовым. Опросив большую группу людей, осужденных за различные преступления, он установил, что 27 процентов правонарушителей в прошлом отказывались совершить то или иное преступление, опасаясь уголовной ответственности. Зато представители самой большой группы – 51,4 процента – откровенно признались, что когда они совершали преступление, то «вообще об уголовной ответственности не думали». «Вообще не думали…» – это ведь наводит на самые грустные размышления. Почему не думали? И предположить, что все дело в легкомыслии, трудно. Скорее напрашивается вывод о том, что мы имеем дело с потерями правовой пропаганды, которая должна была бы стать неотъемлемой частью воспитания подростков. Должна была бы стать, но, к великому сожалению, пока еще не стала ею. А ведь именно правовая пропаганда должна и могла бы внушить людям с отроческих лет наряду с другими правовыми положениями идеи тяжести, позорности наказания, но главное – неотвратимости его. Ибо ясное, надежно внушенное понимание того, что наказание за преступление неотвратимо и как бы является принадлежностью его, что наказание так же неизбежно связано с преступлением, как скрипка со смычком, – резко повысило бы количество людей, остановившихся перед совершением преступления хотя бы из боязни наказания… Повторяем: это прямое, кровное дело правовой пропаганды, правового воспитания.
Ученые-юристы неоднократно возвращались к этой проблеме. Выводы из проводившихся ими исследований однозначны: правовая осведомленность населения недостаточна и необходимость всемерного расширения правовой пропаганды бесспорна. Крупный советский ученый в области права, доктор юридических наук, профессор Б. С. Никифоров писал:
«Мы далеки от наивной веры философов-просветителей в то, что если каждому дать в руки Уголовный кодекс, то преступность незамедлительно исчезнет. Но мы убеждены, что кодексы должны печататься в достаточном количестве, чтобы каждый мог взять их в руки.
Важнее, однако, другое:…необходимо обучать основам права тех, кто учится, и должен, и хочет учиться, – детей и молодежь. О пользе этого распространяться нет надобности, но надо и надо повторять, что вопреки мнению, бытующему среди невежд, правовые связи между людьми в обществе – увлекательнейшая область человеческих отношений, и это – вернейший залог того, что их изучение можно сделать содержательным и интересным. Общими стараниями школы и института, помноженными на настойчивость печати, радио и телевидения, мы можем и должны добиваться того, чтобы люди, живущие в системе права и дышащие атмосферой права, по возможности „с младых ногтей“ отдавали себе отчет в этом и понимали значение и огромную ценность этого».
ЦК КПСС в своих постановлениях, посвященных правовой пропаганде среди населения, обратил особое внимание на необходимость возведения фундамента той самой правовой пропаганды для всех, о которой идет разговор. Было отмечено, что правовое воспитание – это составная часть идеологической работы партии по формированию нового человека нашего общества, неотрывно связанная с общими задачами воспитания молодежи.
Эти важные партийные документы подчеркивают, что эффективность правового воспитания и правовой пропаганды находится в непосредственной зависимости от уровня квалификации пропагандистов и организации всего дела, значимость которого трудно переоценить.
В развитие решений партии о правовой пропаганде коллегии министерств юстиции и просвещения приняли постановления, регламентирующие преподавание основ права в школах, были открыты преподавательские факультеты правовых знаний и приняты меры к подготовке методологической литературы в этой области.
Уже в 1969/70 учебном году в отдельных школах ввели факультативные занятия правом по специально составленной программе. Впоследствии подробная программа была разработана и утверждена Государственным комитетом Совета министров СССР по профессионально-техническому образованию и Министерством юстиции СССР. Программа была рассчитана на 20 учебных часов, во время которых учащихся ознакомили с основами государственного, административного, гражданского и уголовного права.
Сейчас преподавание
