Ёну заговорила снова, да так четко, что сонбэ уж точно все расслышал:
– Мне правда очень не нравится ваша грубость и наглость, сонбэ. С каких пор мы с вами так близко общаемся, чтобы вы как ошпаренный бежали ко мне в столовой? В дальнейшем лучше вам делать вид, что вы меня не знаете. И не просите кого-то другого что-то мне передать.
Ёну отчеканила это предупреждение таким угрожающим тоном, что Картошка никак не мог закрыть рот.
– И даже не смейте сюда больше заявляться, не беспокойте моего мужа. Я не собираюсь принимать тех, кто позволяет себе настолько безобразное поведение, – свирепо сказала она.
Наконец Ёну высказала все, что накопилось у нее на душе. Ее голос, новая манера держать себя – все в ней говорило о том, что она изменилась. До сих пор ради мужа и его репутации девушка хотела по возможности поддерживать дружеские отношения со всеми окружающими. Однако теперь она поняла, что нет необходимости стараться дружить с теми, кто воспринимает это ее качество как брешь, которой можно воспользоваться. Ёну было что защищать, поэтому она решила, что отныне ей придется стать сильнее и умнее, стать человеком, на которого окружающие не смогут смотреть свысока и пытаться обмануть.
– Будьте осторожны в своих действиях, – напоследок холодно добавила Ёну и прошла мимо Картошки.
Заказав еду у повара в больничном ресторане, она отнесла ее мужу. Сончжэ не хотел лишний раз беспокоить жену, поэтому съел все до последней крошки, а после заснул. Ему не потребовалось для этого много времени, потому что в обезболивающем, которое дали ему врачи, вдобавок содержалось снотворное. Но, даже пребывая в глубоком сне, мужчина хмурил лоб так, будто чувствовал, как его раны заживают и оттого причиняют боль. Наблюдая за мужем, Ёну долго не могла заснуть.
– Хотела бы я пережить эту боль вместо тебя. – На глазах девушки снова навернулись слезы.
«Не реви. Слезы делу не помогут», – ругала сама себя Ёну. Только сейчас она задумалась о том, как, наверное, растерялся муж, увидев ее плачущей сегодня. Она плакала так отчаянно, что Сончжэ не решился честно признаться, насколько сильная боль его мучает. От этого она чувствовала себя еще более виноватой.
– Нельзя плакать. Для начала нужно сосредоточиться на лечении, – пыталась взять себя в руки Ёну.
На следующий день Сончжэ еще раз обработали руку, а после выписали из больницы. Во второй половине дня его ждали важные дела, поэтому он не мог больше задерживаться в палате. Чтобы помыться и привести себя в порядок, первым делом супруги решили заехать домой. Вызвав водителя, они сели в машину, но в дороге Ёну заметила, что цвет лица мужа стал даже хуже, чем вчера.
– Рука сильно болит, да? Было бы лучше, если бы сегодня вы отказались от работы и остались в больнице еще на день, – тихо сказала она.
– Нет. Все в порядке, – улыбнулся Сончжэ.
Но улыбка вышла какой-то унылой.
– Цвет лица у вас тоже плохой.
– Мне приснился сон. Про то, как в лесу начался пожар, – честно признался Сончжэ излишне обеспокоенной жене. – Вообще такой сон, говорят, к удаче, но все было настолько реальным, что я до сих пор не могу прийти в себя.
У Ёну зашумело в ушах. Двадцать лет назад во время пожара Сончжэ потерял лучшего друга. Вполне возможно, что пожары и ожоги до сих пор пугают мужа и вызывают у него болезненные воспоминания.
– Не переживай. Немного болело обожженное место, поэтому, наверное, такой сон и приснился. Я уже даже не помню толком, что там было, – сказал Сончжэ, заметив, как помрачнела жена, стоило ей услышать его объяснения.
– Вчера вы сказали, что вам приснился хороший сон. Он тоже был связан с пожаром? – задала вопрос Ёну. Сны мужа начали ее тревожить.
– Нет! – резко ответил он и уже гораздо оживленнее заговорил, широко разведя руки: – В том сне я словил вот такого карпа. Если бы я рассказал про него маме, она бы точно решила, что это к рождению ребенка.
На этом муж замолчал, а Ёну покраснела, сообразив, что водителю их разговоры тоже прекрасно слышны.
Вскоре супруги оказались дома, и Сончжэ направился в ванную комнату.
– Я приму душ и вернусь.
– Может, – набравшись смелости, обратилась к мужу Ёну, – мне помочь вам помыть голову?
Ёну не могла не переживать, представляя, как Сончжэ будет мыться с больной рукой. Хотя бы немного, но она хотела ему помочь. Сончжэ накрыл раненую руку водонепроницаемым чехлом и прямо предупредил:
– Я мою голову, полностью раздевшись.
«И что ты теперь станешь делать?»
– Но пока голову вам буду мыть я, вы вполне можете остаться в одежде.
– Нужно входить в положение пациента.
– Хм. Только что вы вообще собирались мыться собственными силами, – поджав губы, сказала Ёну, и Сончжэ улыбнулся.
– Я прикроюсь полотенцем, так что поспеши. Сегодня я занят, поэтому должен все сделать быстро, – сказал он, согласившись наконец принять помощь жены.
Ёну энергично кивнула головой.
– Обопритесь о стену и откиньте голову, мне так будет легче промыть вам волосы.
Выслушав ее предложение, Сончжэ зашел в ванную. Ёну переоделась в легкие шорты и футболку и последовала за мужем. Открыв дверь, она на мгновение застыла, забыв о том, зачем пришла. Нижняя часть тела Сончжэ была завернута в полотенце, но все остальное выглядело настолько идеальным, что Ёну потеряла дар речи: сильные мышцы широких плеч, плавно поднимающаяся и опускающаяся твердая грудь и тонкая талия с точно очерченными мышцами живота.
– И снова я один раздет. – Сончжэ заметил, что от волнения жена не может прознести ни слова, поэтому решил нарушить тишину первым.
– Вы сказали, что торопитесь, я быстро помою вам голову, – помешкав, сказала Ёну, и Сончжэ залез в ванну.
Девушка впервые мыла кому-то голову и поэтому действовала немного неуклюже, но занятие это оказалось несложным. А вот мужу, наверное, было некомфортно, судя по тому, что время от времени он открывал глаза и пристально поглядывал на нее.
– Что такое? Вам неудобно?
– Нет. Мне все нравится. Хорошо быть женатым, – неожиданно ответил он. Низкий голос Сончжэ эхом отзывался в ванной комнате. – Приятно, когда ты так заботишься обо мне. Я даже подумал, что в каком-то смысле благодарен этому ожогу – так счастлив.
Ёну почувствовала, как к горлу подступили слезы: «Нельзя! Нельзя, чтобы вам такое нравилось».
– Что еще за «счастлив»? Этот ожог разбил мне сердце! – воскликнула девушка, пытаясь подавить слезы.
Забывшись, Ёну принялась резко смывать пену, и Сончжэ поспешил ее предостеречь:
– Эй! Если продолжишь в том же духе, полотенце промокнет и упадет с меня.
– Что? Об этом даже думать отвратительно!
– Говоришь отвратительно? Хочешь сказать, что мое тело отвратительно?
– Не двигайтесь! А то полотенце и правда спадет.
Пока супруги ругались, Ёну случайно дернула душ, который держала над головой Сончжэ, и вода потекла по его груди, все-таки намочив злосчастное полотенце. Девушка
