этим моментом пытается воспользоваться тварь, и тянет меня именно за правую руку, которой я, еле сдерживая дрожь и боль, удерживал лицо Ранко.
Он тянет за неё резким рывком, возрождая агонию из боли, которую я помню, как выжженную пустыню из нестерпимого чувства огня по всему телу. Потому из моего рта и вырывается слишком тяжелый выдох. Потому что теперь это действительно моё слабое место. Эти раны и ожоги, тоже некая плата за мою месть и кровавый шлейф за спиной.
Сцепив зубы, я пытаюсь совладать с тем, как в голове пульсирует кровь, а тело прошивает боль, однако всё исчезает, когда Катерина одним рывком откидывает Ранко от меня, а над головой загорается свет.
Он вспыхивает настолько неожиданно, что на короткий миг, перед глазами встаёт белая пелена. Я открываю их и не спеша поднимаю голову в сторону Невены. Опять впиваюсь жадным взглядом в её фигуру, давя в себе отголоски боли и вынуждая отбросить всё к чертям, кроме того, что вижу перед собой.
А вижу я глаза полные слёз. Осматриваю лицо, невозможно красивые черты которого исказила гримаса боли. Невена отвечает таким взглядом, словно я призрак и отчасти это правда. Всё правильно, и даже то, с каким немым ужасом она осматривает мою фигуру, а сама дрожит почти что крупной дрожью и медленно бледнеет, плавно прикрывая рот рукой и прижимаясь всем телом к стене.
"Её реакция нормальная… Ведь для неё — я мёртв…"
Я не слышу того, как Катерина связывает Ранко. Не слышу ничего и плевал я и на его проклятия. Всё что мне нужно передо мной. Всё, чего я хотел когда-то от жизни — вот оно. Вернее она… Женщина, которая продолжает осматривать моё лицо, выглядывающее из капюшона и не верит своим глазам. Женщина, смотря на которую у меня в груди словно какая-то буря из невозможных вещей и чувств. Однако… Спираль опять скручивает всё тело, когда мой взгляд осматривает её фигуру пристальней. То самое — новое чувство поднимается сразу лишь заметив, как изменилось её тело. Она стала словно веточка, которую можно очень легко повредить. Возможно я не прав, и для других она совершенно та же, но не для меня. После того, что я узнал, и того, что ощущал сейчас, Невена мне казалась самым уязвимым человеком во всей вселенной. Мне хотелось просто спрятать её куда-то и не позволять вообще показываться на глаза даже обычным людям. Не подпускать к ней вообще никого. И подобное чувство только росло, с каждой секундой, пока смотрел на неё, и понимал, что прямо сейчас в этой женщине бьётся ещё одно сердце.
И оно — часть меня…
Именно это вынуждает холодно задать вполне закономерный с моей точки зрения вопрос:
— Агент Эйс, поясните логику ваших совершенно дебильных действий? Чем это интересно было продиктовано подобное… геройство? И постарайтесь… — наши взгляды встречаются опять, пока я поднимаюсь терпя боль, и скидываю капюшон с головы, — Постарайся объяснить мне внятно, почему не принять помощь Нам Джуна, зная, что твой брат поехавший на голову дегенерат? Зачем… — я почти тонул в её глазах, смотря на бурю, которая творилась в её взгляде.
— Та… — она только рот раскрыла, а я уже схватил её за руку, и сцепив зубы, всё равно сжал в объятиях так, словно это опять последняя минута, когда я её вижу.
— Невена… — прошептал и закрыл глаза, чувствуя как из моей груди исчезло давление, которое оказывается душило постоянно.
Я и не понимал, почему не мог нормально дышать. Списывал всё на жару того места, где открыл глаза, а оказывается всё было куда запущенней. Мне не давали дышать тиски. Металлические, или титановые цепи, как те, из которых сделан мой кнут.
— Тэнгри… — только сейчас я понял, что она будто ожила, и стала хватать ртом воздух, дрожа в моих руках, как хрупкая кукла.
"Она стала невозможно тонкой и хрупкой… Словно уставшей настолько, что держится из последних сил…"
Лишь после её глухого и неверящего шёпота, я услышал как из её руки упал пистолет, а сама она схватилась за меня, ощупывая, как безумная всё к чему могла дотянуться. И только когда нежные пальчики окунулись в мои волосы, я выдохнул с таким облегчением, словно этот простой жест окончательно вернул меня с того света.
Потому и отстранился. Медленно, и так, чтобы ощущать, как за движением моей головы, которая отнимает моё лицо от её шеи и плеча, вслед двигаются её руки. Плавно проводят по затылку, ведут по волосам, пока она не обхватывает моё лицо и с такой болью прикасается к уродливым ожогам своей ладонью, что первое желание, которое появляется в моём больном мозгу — вжаться в её губы, и заставить сменить этим чувство боли, на ощущение притяжения, и той самой тяги.
Наверное это и происходит между нами, потому что в следующий момент эта тяга буквально толкает меня к Невене, заставляя прижаться на выдохе к её губам, и почти простонать от кайфа, который они дарят своей мягкостью. Именно она помогает заглушить боль, которая становится почти нестерпимой, и я понимаю, что мой выброс гнева стоил новых трещин на всё ещё не заживших ранах от ожогов.
Но продолжаю, не могу остановится, потому что спираль уже оплетает нас двоих, и так, что я могу явственно ощутить это, когда Невена отвечает на каждое моё прикосновение и движение будто интуитивно. Прижимается ко мне так, словно срастаясь с каждой частью тела и целует уже не с дрожью и болью, а с желанием. С надрывным дыханием и сквозь улыбку, проступившую на её заплаканном лице, смотрит, а глаза горят пониманием, что я настоящий. И в этот момент понимаю и я, что моя Невена не мираж в жаркой и сухой пустыне.
— Мгм… — не знаю сколько раз Катерине пришлось призывать нас к порядку, но выходило у нее действительно хреново, потому что я продолжал улыбаться, как идиот и смотреть только на лицо Невены.
— Да! Я хочу заказать визит клиринговой компании, — на это и я, и Куколка замерли, а потом вместе посмотрели на Катерину, которая стояла с сотовым в руках, над Ранко.
Как только в поле моего зрения попал этот урод, я решил, что действительно задушу его прямо сейчас, однако меня остановили. Вернее я остановился, когда понял, что рядом со мной стоит Невена, и что мне бы думать не о куске дерьма, который итак заберёт с собой Катерина.
— Зачем он
