Перед глазами у нее внезапно возникла туманная картина, будто обрывок старого сна: блестящие при свете огня золотые волосы графа Аспитиса, нагнувшегося над ней… Руки на ее плечах неожиданно показались принцессе безжалостными когтистыми лапами зверя.
— Нет, — сказала она, отстраняясь. — Нет, Саймон, я не могу.
Он отшатнулся от нее так стремительно, как будто его застигли за воровством.
— Оставь меня одну. — Она услышала холодный и ровный звук своего голоса. В нем не было ни следа от той лавины противоречивых чувств, которая обрушилась на нее. — Я… я только… — Девушке тоже не хватало слов.
Тишину нарушил странный шум. Спустя некоторое время Мириамель поняла, что шум доносился снаружи. Нервно заржали лошади. Потом у самой двери хрустнула ветка.
— Там кто-то есть, — прошептала она. Неловкость сменилась ледяным страхом.
Саймон огляделся в поисках меча; найдя его, он поднялся на ноги и двинулся к двери. Мириамель последовала за ним.
— Открыть? — спросил юноша.
— Ты же не хочешь, чтобы нас поймали здесь, — резко прошипела она. — Ты же не хочешь оказаться в ловушке!
Поколебавшись, Саймон толкнул дверь. Кто-то поторопился уйти — в слабой дымке лунного света было видно, как к дороге метнулась тень.
Саймон отбросил ногой солому и выпрыгнул за дверь, вдогонку исчезающему призраку.
4. ОГНЕННЫЙ ТАНЕЦ
Саймона сжигал гнев, дикая слепая ярость, толкавшая его вперед, как ветер, дующий в спину. Бегущий перед ним человек споткнулся, и расстояние между ними сократилось, Саймон подумал, что примерно так же должна была чувствовать себя Кантака, загоняя какую-нибудь мелкую тварь.
Шпионить за мной?! Ты будешь за мной шпионить?!
Смутная фигура снова споткнулась. Саймон поднял меч, готовый размазать эту подлую тварь по ее же следам. Еще несколько шагов…
— Саймон! — Чьи-то руки схватили его за рубашку, сбивая с шага. — Не надо!
Он опустил руку, восстанавливая равновесие, и меч, запутавшись в густой траве, вырвался у него из рук. Он ощупал траву, но было слишком темно, и Саймон не нашел его. Темная фигура впереди быстро удалялась. С проклятием Саймон побежал вслед, оставив меч в траве. Дюжина сильных прыжков — и он снова нагнал беглеца. Обхватив руками свою добычу, Саймон упал на землю.
— О милостивый Узирис! — взвизгнуло поверженное существо. — Не сжигай меня! — Саймон схватил его за беспорядочно молотящие воздух руки и сжал их.
— Что ты тут делал? — зашипел он. — Почему ты преследовал нас?
— Не сжигай меня, — дрожащим голосом проговорил человек, судорожно отворачиваясь от Саймона. Полный ужаса, он колотил во все стороны тощими ногами. — Никого я не преследовал.
Появилась Мириамель, сжимающая обеими руками меч Саймона.
— Кто это?
Все еще не остывший от злости, хотя теперь уже и сам он не мог с уверенностью сказать, чем она была вызвана, Саймон взял свою жертву за ухо — так некогда Рейчел Дракон поступала с одним непослушным судомоем — и повернул лицом к себе.
Его пленником был старик; Саймон никогда не видел его прежде.
Старик быстро-быстро моргал расширенными от ужаса глазами.
— Не хотел вам ничего плохого, не хотел старый Хенвиг, — пробормотал он. — Не сжигай меня.
— Не сжигать тебя? Что ты мелешь? Зачем ты шел за нами?
Неожиданно подала голос Мириамель:
— Саймон, не годится стоять тут и орать. Придется взять его в сарай.
— Не жгите Хенвига!
— Тут никто никого не жжет, — проворчал Саймон. Совсем не так деликатно, как мог бы, он поднял старика на ноги и повел к сараю. Незваный гость сопел и умолял сохранить ему жизнь. Саймон держал его за шиворот, пока Мириамель безуспешно боролась с факелом. Наконец она сдалась и достала новый из своей седельной сумки. Когда он наконец загорелся, Саймон отпустил пленника и сел, прислонившись спиной к двери, чтобы старик не смог сделать еще одного отчаянного рывка к свободе.
— У него нет оружия, — сказал он. — Я проверил карманы.
— Нет, господа, ничего такого нет. — Хенвиг казался уже не таким испуганным, а просто жалким, и изо всех сил старался никого не обидеть. — Пожалуйста, только отпустите меня, я никому не скажу!
Саймон критически оглядел пленника. У старика были красные щеки и нос пьяницы со стажем, он не сводил с факела настороженного взгляда мутных глаз, как будто эта промасленная тряпка представляла собой самую страшную угрозу. Старик не был похож на шпиона, но Саймон давно уже уразумел, как опасно доверять внешнему впечатлению. Он не забыл покои доктора Моргенса, такие маленькие снаружи и такие огромные внутри.
— Зачем ты нас преследовал? — требовательно спросил он. — И почему ты думаешь, что мы тебя сожжем?
— Не надо жечь старого Хенвига, — сказал старик. — Он не хотел ничего плохого. Он никому не скажет.
— Отвечай на мой вопрос. Что ты здесь делал?
— Просто искал место, где поспать, добрые господа. — Пленник рискнул быстро оглядеть сарай. — Спал тут пару раз. Не хотел ночевать на улице сегодня, нет уж, только не сегодня.
— Это ты шел за нами через лес? Ты приходил в лагерь прошлой ночью?
— Старик выглядел искренне удивленным.
— Лес? Альдхорт? Нет уж, Хенвиг туда не пойдет. Там звери и всякие другие… Это плохое место, добрые господа. Не ходите вы в этот Альдхорт, бог с ним совсем.
— Мне кажется, он говорит правду, — сказала Мириамель. — Он действительно собирался здесь переночевать. — Она выудила из своей седельной сумки мех с водой и протянула его старику. Тот подозрительно посмотрел на него, но пить не стал. Поняв, в чем дело, Мириамель поднесла мех к губам, отпила немного, а потом снова передала Хенвигу. Успокоенный старик жадно глотнул, а потом укоризненно воззрился на принцессу, словно его подозрения оправдались и там был яд.
— Вода, — сердито пробормотал он.
Мириамель непонимающе посмотрела на него, но Саймон медленно улыбнулся, протянул руку и вытащил другой мех, который Мириамель берегла, по ее словам, «для холодных ночей и болезней;». Саймон нацедил в кружку немного красного пирруинского и показал ее старику. Дрожащие пальцы Хенвига потянулись к вину, но Саймон отдернул кружку.
— Сначала ответь на мои вопросы. Ты клянешься, что не следил за нами?
Хспвиг отчаянно замотал головой.
Никогда вас не видел. Ничего не вспомню, когда уйдете. Это обещание. — Тощие руки снова потянулись к кружке.
— Потерпи. Почему ты думал, что мы тебя сожжем?
Старик посмотрел сначала на своего мучителя, потом на вино, явно разрываясь между желанием выпить и естественным недоверием к чужаку.
