Лейкпортская публичная библиотека
20 февраля 2020 г.
19:02
Зено
Мальчик опускает пистолет. Мобильный в рюкзаке звонит во второй раз. Там, за столом регистрации, загораживающим дверь, дальше, за порогом, ждет мир иной. Хватит ли сил?
Он преодолевает расстояние до входа и толкает стол; будто сама Афина посылает силу его ногам. Стол отъезжает в сторону; Зено крепче стискивает рюкзак, распахивает дверь и бросается навстречу ослепительному блеску полицейских прожекторов.
Мобильник звонит в третий раз.
Вниз по пяти гранитным ступенькам, потом по тротуару в нехоженый снег, в завывание сирен, прямо на прицелы десятка винтовок. Чей-то голос кричит: «Не стрелять! Не стрелять!» Еще один голос – может быть, его собственный – выкрикивает нечто за гранью человеческих языков.
Снег валит так густо, что кажется, в воздухе больше снежных хлопьев, чем воздуха. Зено бежит по туннелю из можжевельника так быстро, как только может бежать восьмидесятишестилетний старик с больной ногой, в ботинках на липучке и двух парах шерстяных носков, прижимая рюкзак к галстуку с пингвинами. Он уносит бомбы мимо желтых совиных глаз на контейнере для возврата книг, мимо фургона с надписью «Обезвреживание взрывоопасных предметов и оборудования», мимо людей в бронежилетах; он – Аитон, что отказался от бессмертия и был счастлив снова стать дурачком, пастухи пляшут под струями дождя, играют на дудках и на лирах, ягнята блеют, все вокруг мокро, грязно и зелено.
В рюкзаке звонит в четвертый раз. Жизни осталось еще на один звонок. На четверть секунды перед ним мелькает Марианна, пригнувшаяся за полицейской машиной, милая Марианна с миндалевидными глазами, в вишнево-красной парке и заляпанных краской джинсах; она смотрит на него, прижав ладонь ко рту. Марианна-библиотекарша, чье лицо каждый год в начале лета осыпает целая песчаная буря веснушек.
Вперед, по Парк-стрит, подальше от полицейских машин, подальше от библиотеки. Вообрази, говорит Рекс, каково было слышать старые песни о возвращении героев. Совсем недалеко отсюда – старый дом миссис Бойдстен, окна без занавесок, на обеденном столе разложены переводы, пять солдатиков «Плейвуд пластикс» в коробке на втором этаже, рядом с узкой латунной кроватью, а на коврике в кухне дремлет Нестор, царь Пилоса. Надо будет кому-нибудь его выпустить.
Впереди озеро – белое, замерзшее.
– Что-то ты слишком легко одет, – говорит одна библиотекарша.
– Где твоя мама? – спрашивает другая.
Он бежит, увязая в снегу. Мобильник звонит в пятый раз.
Каанаак
2146 г.
Констанция
В деревне живет сорок девять человек. У Констанции – отдельный одноэтажный нежно-голубой домик, сложенный из досок и металлолома, рядом теплица. У Констанции есть сын – ему три года, он вечно чем-то занят, все ему нужно разузнать, рассмотреть, попробовать на зуб. В животе у Констанции растет второй ребенок, пока всего лишь искорка, маленькое расцветающее сознание.
Сейчас август, солнце не заходило с середины апреля. Этой ночью почти все соседи отправились собирать ягоды кизила. Вдали, за причалом, сверкает океан. В ясные дни на самом горизонте можно разглядеть небольшую выпуклость – это каменистый островок, и на нем ржавеет под дождем и ветром «Арго».
Констанция работает в садике за домом, где растения зеленеют в разнокалиберных контейнерах, а ее маленький сын сидит среди камней. На коленях у него бесформенная книжка, сшитая из кусочков упаковки от питательного порошка «Нутрион». Малыш переворачивает страницы от конца к началу, пролистывая «„Аитон“ значит „пылающий“», пролистывая «Волшебник внутри кита» и беззвучно шевеля губами.
Летние сумерки веют теплом, листья салата-латука в контейнерах трепещут на ветерке, небо становится сиреневым – темнее оно не бывает в это время года. Констанция ходит взад-вперед с лейкой. Брокколи. Кудрявая капуста. Цукини. Боснийская сосна росточком чуть выше колена.
Παράδεισο, парадеисо, то есть рай: по-древнегречески это слово означает «сад».
Закончив поливку, она усаживается в выцветшее пластиковое кресло. Сын подбегает с книжкой и тянет Констанцию за штанину. Глаза у него слипаются.
Он спрашивает:
– Расскажешь сказку?
Констанция смотрит на него – круглые щечки, ресницы, влажные волосики. Чувствует ли он уже, насколько все это хрупко?
Она сажает его к себе на колени:
– Открой первую страницу, и как следует, не вверх ногами!
Констанция ждет, когда он перевернет книжку. Малыш, прикусив губу, аккуратно раскрывает обложку.
– Я, – говорит Констанция, – Аитон, простой пастух из Аркадии, и…
– Нет-нет! – Мальчик бьет ладошкой по странице. – С голосом надо, с голосом!