думать о них на мне.
В ответ он достал из кармана камеру, напоминая, что фантазии — меньшее, что он себе позволяет. Чёрт, он её теперь повсюду будет с собой таскать?..
— Ого, — прошептал Дис, глядя на экран. — Меня это каждый раз удивляет. Охренеть просто. До сих пор не верится, что я дожил до этого момента. Если бы не запись, то я бы решил, что мне всё приснилось.
Даже если бы ему всё приснилось, он бы был виноват! Что говорить о записи видео! Мне захотелось на него наброситься, но в такой момент Дис бы точно понял это неправильно.
— Может, уделишь внимание несравненному оригиналу? — Я указала на себя. — Всё-таки сейчас на мне надето кое-что покруче. — Когда мужчина поднял взгляд, ожидая увидеть кое-что покруче, я развела руки в стороны. — Форма Децемы. Это ещё одна вещь, которую я никогда не собиралась надевать, но раз уж так вышло, может, начнёшь уже подчиняться?
— Тебе очень идёт, — согласился Дис, хотя я не напрашивалась на комплименты. — Но мы оба знаем, что настоящая форма находится у тебя под одеждой.
Ох, ладно. Похоже, у меня остался лишь один способ воздействовать на него.
— Не приравнивай к нашей доблестной форме самую развратную одежду на свете, — попросила я, но Дис возразил.
— Вообще-то я говорил про татуировку на твоей спине.
— Да? А я думала, про стринги с бусинами.
Он уставился на меня так, будто это было уже слишком. Запрещённый приём. После вчерашнего «стриптиза» я уже не надеялась однажды так же сильно его удивить. Ему по рангу не полагалось так реагировать на безобидные намёки.
— Они сейчас на тебе? — Его голос звучал низко, почти угрожающе.
— Да, если это именно та форма, которая заставит тебя подчиняться, — ответила я, выходя из палатки.
Я не могла стереть ему память, но могла убедить в том, что он увидел не самый откровенный мой образ. Что по-настоящему откровенный он никогда не увидит. А то вдруг Дис решил, что между нами произошло нечто особенное…
Это ничего не значит.
Я поднесла руку к груди, замечая, что сама как-то слишком воодушевилась. Будто расквиталась с Дисом за все поражения, что были в прошлом.
Глава 67
Но я недолго чувствовала себя победительницей. Когда я подошла к КПП, оказалось, что никто из офицеров до сих пор не разобрался с нарушителями порядка. Поощренный безразличием командования рядовой устроил своим подружкам пикник прямо у военной базы. Угощение — лучшее из того, что можно себе позволить в пустыне, а девушки — красивые настолько, что моё возмущение могло со стороны показаться женской завистью. Хотя, конечно, нет — всё было намного серьёзнее. Я впервые сталкивалась с таким демонстративным пренебрежением уставом. Как сказал бы Лайз: «Индра бы за такое убил».
— Эй! — крикнула я, приближаясь к мужчине со спины. — Эй ты! Встань!
Любой вымуштрованный рядовой, заслышав такой командный тон, вскочил бы чисто инстинктивно, но этот лишь повернул голову. Его смуглое лицо скрывала тень, падающая от козырька кепки. Жёлтые глаза предостерегающе сверкнули исподлобья. Не помню, чтобы раньше видела его …
Но потом мужчина улыбнулся, обнажая золотые клыки, и я испуганно отпрянула.
Шес!
Ночью он выглядел совершенно иначе. Что могло изменить его до неузнаваемости? Только наша форма!
— Хочешь присоединиться? — уточнил Шес, и я решила, что ослышалась. Он что, приравнял меня к своим наложницам?
Ладно, не наложницам — «жёнам». На этот счёт он не солгал: это были явно не чужие ему и друг другу женщины. Они делили трапезу довольно «по-семейному», боролись за его внимание, ластились, шептались между собой и поглядывали на меня кто с любопытством, кто неприязненно, кто с тревогой. Девушки из его гарема были настолько разными внешне, что вывод напрашивался сам собой: Шес выбрал для себя лучших из "товара", который так и не успели сбыть его хозяева до своего бесславного уничтожения. Шес выбрал, а женщины согласились остаться. Ведь, очевидно, они пришли за ним сюда по доброй воле, хотя могли сбежать, раз случай представился…
— Присоединиться? — переспросила я. — Взамен той, которую вы по дороге потеряли, что ли? Сюда смотри. Их тут четыре.
Я подошла к каждой и сосчитала вслух, чтобы до него точно дошло. Блондинка, похожая на фарфоровую куклу. Огнено-рыжая с веснушками, рассыпанными по лицу и оголённым плечам. Высокая большегрудая брюнетка. И самая юная из них — смуглая, робкая девушка, которая поспешила отползли за спину Шесу.
Первая, Вторая, Третья, Четвёртая — я не хотела знать других их имён.
— Одной не хватает. Ясно? Так что ты либо соврал, либо Пятая бросила тебя и правильно сделала.
Шес молча слушал, уставившись на меня своим змеиным взглядом. А потом опять внезапно оскалился.
— А это интереснее, чем я представлял, — заявил он в итоге.
— Чего?
— Меня не учили считать, чтобы я имел как можно меньше представления о деньгах. Но, знаешь, деньги меня никогда не интересовали. Другое дело — женщины. Такие уроки мне нравятся.
— Что, даже когда речь идёт о вычитании? — Прежде чем он ответил, я саркастично согласилась: — Ну да. Есть ли смысл расстраиваться из-за убытка: четыре — это всё равно больше, чем положено. На этой базе, в частности.
— Мы за пределами базы. — Шес указал на заграждение.
— Вот здесь и оставайся, чёрт тебя дери, — проворчала я, не в силах скрыть свою враждебность. — Еду я у тебя отнимать не стану, хотя, помнится, ты со мной не был настолько же любезен вчера. А вот эту форму, будь добр, сними. Ты — не один из нас и ничего не сделал для того, чтобы разгуливать в ней вот так просто.
— Хозяин одолжил её мне как раз затем, чтобы я «не разгуливал перед тобой вот так просто». Полуголым, — пояснил он, находя ситуацию забавной, похоже.
— Твой «хозяин» — мой слуга. Он мне присягу давал. Дошло? И мне вообще плевать, в каком виде ты будешь разгуливать — полуголый, голый — главное, что не в этой форме и от меня подальше.
Не отводя взгляда, Шес склонил голову к одной из своих спутниц, которая ему что-то шепнула, хихикнув. Даже его подружки не воспринимали меня всерьёз, что за чёрт.
— У нас был уговор. Если одна из моих жён победит Мышь, мы отправляемся в Безан, — напомнил он. — К слову, я выбрал ему младшую в противники.
Он, в самом деле, смеётся надо мной.
— Ни о чём я с тобой не договаривалась.
— У нас был уговор с тем, чьё слово здесь не может
