должен!
Яр тяжело вздохнул, последний раз взвешивая принятое решение и, окончательно утвердившись в правильности нахлынувшего прозрения, столкнул Анику вниз.
При всей скорости своей реакции, не ожидавшая такого Вечная не смогла удержаться на мостике. С удивленным до глубины отсутствующей души возгласом она полетела к воде, а Яр уже мчался к ведущей в кабину двери. Самой Анике не забраться обратно, а Фернандо не должен помочь.
Плавно, словно ничего не случилось и он никуда не спешит, шагнул в открывшийся проход. Спокойно подошел к древнему, будто желая послушать, о чем тот говорит с Монком. Медленно нагнулся поближе. И только затем стремительно приставил к горлу Санчеса нож.
– Извини, друг, но так будет лучше.
– А… Э… – только и смог оторопело промычать древний.
– Поднимай птицу. Мы улетаем.
И не видя должной реакции на мягкий приказ, проорал жутким не своим голосом:
– Живо!
Фернандо трясущейся рукой потянул на себя нужный рычаг. Откидная дверь грузового отсека, шипя, начала закрываться, и летучий корабль рванул вверх даже быстрее, чем нужно.
– Что там у вас происходит? – раздался идущий непонятно откуда встревоженный голос Монка. – Эй, слышишь меня?
Санчес было открыл рот, но, почувствовав кожей шеи остроту лезвия прижатого к горлу ножа, снова свел челюсти. Вместо него Арчибальду ответил сам Яр.
– Мы улетаем, генерал. Аника в воде. Можешь всплывать. Передайте Эльрику и императору, что я сожалею. Наш мир не готов к таким переменам. И… Будьте счастливы.
Проклятия и угрозы Монка сменились бессвязным шипением. Видно, железная птица уже удалилась на слишком большое для волшебных переговоров расстояние. Ничего, десяток миль для них ерунда – до берега доплывут. А там уже… В любом случае это лучше, чем ножом в спину. Скрежет совести он сможет унять.
– Куда мы летим? Что случилось? – ввалились в кабину, разбуженные шумом охотники.
– Домой, ребята. Мы летим домой.
Эпилог – Настоящее счастье
– Первый маршал Империи – неплохо звучит, – погладила его по волосам Аника.
Они с Арчи лежали на неприлично огромной кровати в гостевой спальне дворца его светлости Великого герцога Клауса. Здесь, в Нарвазе, когда-то все начиналось, здесь же все и закончилось. То есть что все? Война с Сарией, растянувшаяся на целых девять лет, и только она. Победа над еретиками, если честно признаться, на настоящий конец не тянула, но веха в истории важная, тут не поспоришь.
И то, что капитуляцию сарийского генералитета он лично принял еще месяц назад в Арасе, не имело значения. Празднования и торжественная часть проходили с вчера на сегодня в Индаре, и осознание великой победы к кому как, а к нему пришло только сейчас, вместе с назначением на верховный армейский пост. Прибывший по такому случаю лично в Нарваз Юлиан по-настоящему смог его удивить. Эльрик, который наверняка знал о готовящемся назначении, явился вместе с императором, а жена или ведать не ведала, или, что вероятнее, решила смолчать, устроив ему сюрприз.
– Согласен. Сарийский наместник звучало бы хуже.
– Ну хватит уже, дорогой, – потерлась щекой об его плечо Аника. – По той теме мы все обсудили. Ты прав, самоуправление под нашим присмотром для еретиков – лучший вариант. После смерти последнего Ангела бедняги совсем потерялись. Не нужно давать им лишний повод для ненависти к Империи. Пусть направляют свой гнев на восток. Как никак, это Мудрецы убили их Леонеля.
– Ага, с нашей подачи, – хохотнул Арчи.
– А это уже не важно. Ставку Ангела брали силы Восточников, на них и вина в глазах простого народа. Не мы устраивали ту казнь.
Арчи перевернулся на бок и плотнее прижал к себе свою худенькую, но мягкую там, где нужно, жену.
– Ты чего со мной, как с маленьким? – ласково прошептал он ей в ухо. – Я всего лишь немного пьян. Хорош очевидное разжевывать. К Зарбагу сарийцев. Про них теперь можно забыть.
– Немного пьян? – рассмеялась жена. – Да ты бочку сам выпил. Перегар страшенный.
– Мне можно. Я Вечный.
– И при каждом удобном случае тыкаешь этим Нававса, – в миг посерьезнела Аника. – Ну зачем было на глазах у Виторио ломать пальцами меч? Показал, что сильнее него? Молодец. Навас не в том возрасте, чтобы такие вещи его задевали. Поверь, он не стесняется своего роста и мальчишеской мордочки. Задеть его такой выходкой не получится. Да и зачем его задевать лишний раз? Отношения у нас и так не самые теплые.
– За это скажи Яру спасибо. Это он, а не я удрал с древним. Если бы не этот сукин сын, война бы закончилась семь лет назад в худшем случае. И я уже не говорю про остальные упущенные возможности.
Да уж, Яр подставил их, так подставил тогда с этим предательством. Благодаря ему Навас до сих пор им не верит. Считает, что они сами подговорили лесника сделать то, что он сделал.
– Ты слышала слова Эльрика, – продолжил Арчи. – Мудрецы снова тайно пытались взобраться на горы в Ализии. Виторио никогда не уймется.
– И пусть, – выскользнула из его объятий Аника, чтобы потянуться всем телом. – Ты не хуже моего знаешь, что поверху никак не пройти.
– Еще бы! Чуть там не помер тогда.
От воспоминаний по телу Арчи побежали мурашки.
– Милю-две еще можно, но тридцать… Тут просто Вечным быть мало.
– И давай уже не будем об этом, – поморщилась Аника. – Решили же, что юг для нас недоступен, и давайте жить дальше, не плачась о выскользнувшем из рук.
– Кто плачется? – приподнялся Арчи на локте. – Это я плачусь? Я простой солдат. Мне эти звездные корабли и могущество предков даром не сдались. Меня и так все устраивает. Ну-ка, госпожа советница, идите сюда.
И первый маршал Империи стиснул прыснувшую смехом любимую в крепких объятиях.
* * *
Солнце жарило сильнее обычного. От утренней росы уже давно ни следа. День, катившийся к полудню, вскоре обещал стать по-настоящему душным, и Яр, пожевывая ароматную соломинку, лежал на покошенной самолично траве в тени угловой башни. Всю последнюю неделю на юге Долины стояло жуткое пекло. Хорошо, что сегодня никуда не нужно идти и еще лучше что никого не нужно встречать. Победители состязаний в лучшем случае придут послезавтра, а заречных вождей они с Ясей вчера наконец-то спровадили.
Завели, понимаешь, традицию в канун праздника Длинного дня заявляться всем скопом к нему на поклон. Дары тащат, отчитываются о делах в своих землях, рассудить просят, совета спрашивают. Словно и не было вековой вражды с Племенем. Хотя это и не совсем те Безродные, что набегами из-за Великой к ним шастали. Приречные
