— не в тяготах странствий, а в тихой, бестревожной жизни. Посмотрите, как довольны и сыты наши овцы. Сдается мне, что и мы — чье-то стадо. Асы дали нам благоденствие, но отняли свободу и Необычное, отняли гордость, заперев в Круге. Да и не хотите вы знать, что творится за пределами ваших хуторов, во всем полагаясь на асов. Я же хотел испытать стремление наших предков, попытался уйти за Великую Стену, да только убедился я за этот год в своих странствиях, что окружает она не только Море, но и сушу. Ходил я на край Восточного Бугра и к истокам Козьей Реки, поднимался на Лавовую Долину, где живут тролли, и везде в лучах заката видел, как сияет Великая Стена, которая преграждает людям путь к Необычному. Хочу я посмотреть, бонды, может быть, есть в ней проход на краю Холодной Спины, где горы покрыты снегами, или в Западной Стране Троллей. Пусть будет так, как хочет Торд Седоволосый. Объявите меня вне закона. Но попрошу я у него такого подарка: пусть объявят меня вне закона не навсегда, навечно и до конца времен, а только на три года, чтобы мог я после этого срока спокойно и без опаски прийти к вам и рассказать о своих странствиях.
Гуннар усмехнулся, а потом добавил:
— А если кто-то захочет воспользоваться законом и убить меня, пусть ищет Гуннара Бродягу в Хвостатом Лесу.
Многих охватил страх при этих словах, потому что тогда Хвостатый Лес был нехоженой землей, и немногие смельчаки отваживались перебираться через Поперечную Реку. Многие сочли тогда Гуннара безумцем, а иные решили, что обязательно погибнет он от рук троллей в Западной Земле Троллей и что это будет большой потерей для Ульва, потому что поняли, насколько разумным и искусным в речах оказался Гуннар, и видели, что он обладал зрелым разумом, еще будучи юношей годами. Торду Седоволосому все это пришлось не по вкусу, но делать нечего, пришлось ему согласиться на условия, поставленные Гуннаром, так как к этому его вынуждал древний обычай. И тогда Гуннар простился с родичами, сел на коня и уехал на север. О нем ничего не было слышно всю зиму и весну.
9
Жил человек по имени Арнор Лысый, сын Сигурда из Собачьей Долины, который затеял Большую Битву. Вместе с Арнором на хуторе жила его дочь Хельга Красавица. К тому времени ей исполнилось восемнадцать зим. Была она большой рукодельницей, женщиной недюжинного ума, острой на язык, гордого и непреклонного нрава. Арнор жил на хуторе, который построил его отец Сигурд у того места, где Ежовая Река вытекает из Верхнего Озера. Если идти на север оттуда, то в четырех дневных переходах упрешься в Поперечную Реку. С запада от Ежового хутора поднималась Гора Красивых Лесов. С нее стекал в глубоком каньоне Рыбачий Ручей, окруженный тогда в низовьях болотами. Там, в Округе Людей С Болот, на хуторе, который построил отец Сигурда Асмунд Плешивый, жил сын Арнора Кнут Хмурый. У Кнута был крутой лоб, живые глаза и маленькое лицо. Он был небольшого роста, невзрачен на вид, но мастер на все руки и очень умен. С ним считались и прислушивались к его советам. Его хутор стоял на восточном берегу Рыбачьего Ручья. После Большой Битвы тролли стали захаживать в Округ Людей С Болот, и потому Кнут всегда держал у каньона на пастбищах дозорных. И если те время от времени замечали, что тролли собираются переправиться через Рыбачий Ручей, то скакали на хутор, и люди выходили с копьями и секирами на длинных рукоятках и рубили троллей или обращали их в бегство. Поэтому Кнута звали еще Длинная Секира, потому что это он придумал, как без опаски убивать чудищ. А раньше люди сражались с ними мечами да обычными секирами. Кнут крепко дружил тогда с Тордом Седоволосым, который жил по соседству, в низовьях Ежовой Реки, в Травяной Долине.
Вот как-то раз в начале лета приезжает Кнут к своему отцу Арнору в Ежовый хутор. Встретились они по-родственному, и Кнут говорит:
— Беседовал я с Тордом Седоволосым касательно того дела, о котором шла речь на последнем тинге. По-прежнему Торд горюет безмерно. Он только и помышляет о том, как бы распрямить крючок, который был загнут против его воли. И, по-моему, одно ему может принести облегчение — если воспользуется он законом относительно Гуннара Бродяги, сына Ульва. Мне говорили, что видели Гуннара несколько раз в этих местах, и потому я обещал Торду поддержку в его заботе, ведь и Торд не раз выручал меня.
Казалось, его слова не доставили радости Арнору, но отвечал тот спокойно:
— Напрасно обещал ты помощь Торду, не спросив у меня совета. Трудно мне будет поддержать тебя, потому что мне кажется, что несправедливое дело вы затеяли. Не хочется мне ссориться с Ульвом Сопуном, да и чтобы между ним и тобою возникла недружба, я тоже не хочу. Так что если вы хотите Гуннара поймать и убить на моей земле, то этому не бывать, ну а если придет вам охота сунуться в Хвостатый Лес, можете проходить через мои земли, держать не буду.
— Спасибо и на том, — сказал Кнут и уехал восвояси.
Через месяц, в пору первого сенокоса, сказали работники Арнору, что видели, как по его угодьям на север проехали всадники, числом около пятнадцати. Арнор Лысый ничего не ответил, только велел взнуздать своего любимого коня Готи. Вот скачет он быстро вслед за всадниками, нагоняет их и видит, что это Торд Седоволосый со своими людьми, а к нему присоединились Кнут Хмурый, тоже со своими людьми, и Тордовы родичи — Овечий Скегги, Ваги Сутулый, Ивар Девчушка, Даг Навозник и Асмунд Четверик. Были там еще старшие сыновья Торда — Бьярн Челюсть и Бьёрн Улыбка, которые были большими задирами и славились тем, что любили затевать драки и свары.
Говорит им Арнор:
— Вижу я, что быстро воспользовались вы моим словом. Брать его назад я не могу, да только не хочу, чтобы вы ехали, не выслушав меня.
Торд Седоволосый ему отвечает:
— Что бы ты ни сказал нам, Арнор, от своего решения я не откажусь.
Тогда Арнор ему сказал, что хоть он и понимает отцовское чувство Торда, но и Торд тогда поймет, каково придется Ульву, если им удастся найти и убить Гуннара, и добавил:
— Да только сомневаюсь я, чтобы удалось вам его найти, потому что немногие отваживались зайти в Хвостатый Лес, а еще
