Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
у Гонория и его братства ночи, исключительно добрые намерения. В конце концов они всю жизнь живут в городе среди остальных людей.
— Так значит, Мерьи тоже…
Гонорий кивнул.
— Но я не понимаю, зачем вы следили за мной? — удивился Флавиан. — Я видел в трактире, как ваш здоровяк следил за мной.
Флавиан перестал робеть и снова вернулся за стол. Гонорий, понимая в каком мальчик сейчас состоянии, долил в его чашу вина с виноградников Амалии.
— Ты, как никто другой, должен понимать, что Тьма наступает, — расплывчато ответил Гонорий, но затем пояснив, что он имеет в виду. — Вороний пророк — это уникальная личность, Флавиан, мало того, что он помог одержать победу над Люцием, ценой своей жизни, но еще был и сноходцем.
— Сноходцем? — переспросил Флавиан, пригубив чашу с вином.
За дверью слышались приглушенные голоса собратьев Гонория. Видимо они что-то бурно обсуждали и ждали, пока жрец с глазу на глаз переговорит с юношей.
— Это те люди, которые могут путешествовать по чужим снам, — понимающе кивнул головой Флавиан.
— И внушать свою волю, — дополнил Гонорий. — Те тысячи воронов, летающих над замком, это глаза Вороньего пророка. Те тысячи воронов, что ты видел в небесах Рэвенфилда это его слух. Те тысячи воронов, что сожительствуют с нами это и есть Вороний Пророк.
— Не понимаю…
Гонорий кивнул.
— Если честно, я тоже до конца этого не понимаю, мальчик, — ответил жрец. — Мне кажется, осколки его души поселились в каждом из этих воронов.
— То есть, Вороний пророк может следить за всем, что происходит в округе и подслушивать разговоры?
— Если утрировать, то да, — кивнул головой Гонорий. — Но если ближе к делу, то случилось, что-то очень странное, Флавиан. Около оборота назад Вороний пророк перестал посещать наши сны. Фульк сказал, что это недоброе знамение и братство внемлело его словам.
Флавиану отчего становилось холоднее. Странно, ветра в трапезной не было, но могильный холод начал пробирать его до кожи и костей.
— Мы не общаемся с Вороньим пророком, нашим верховным предводителем, уже оборот, — подытожил Гонорий.
— Я причем тут я, патре? — этот вопрос возник у Флавиана уже давно. — Какое я отношение имею к вашему братству?
Гонорий хмыкнул и ухмыльнулся.
— Я не смогу ответить на твой вопрос, потому что не знаю ответа, — произнес жрец. — Мы не можем общаться с Вороньим пророком во сне, однако сны мы продолжали видеть.
Почему-то пастуху стало не по себе. Казалось, что священнослужитель произнес те слова, что юноша знать не хотел. Не стоит задавать тех вопросов, на которые не желаешь знать ответов.
— Ты снился всему братству, Флавиан, — продолжил говорить Гонорий. — Безоружный мальчик с севера, твоей внешности.
Вдруг, юноша вспомнил, как удивилась Мерьи, впервые увидев чужестранцев на пороге своей харчевне. Теперь все вставало на свои места.
Флавиан сглотнул, но ком по-прежнему оставался в его горле. Было не по себе. Чаша в руках, вино течет по пищеводу. Тепло расползается по всему телу, морозит, могильный холод окутывает тело. Глаза расширились. Страшно. Жрец молчит, ждет ответа. Среди бушующего моря сомнений и страстей, всплывает одинокий буй воспоминаний.
Сноходец. Он уже сталкивался с одним из них, правда не наяву, а во сне. В подземельях Диньера, именно сноходец расколол Флавиана. Он явился ему в образе матушки и заставил рассказать, где находится истинная печать.
— Патре, а может ли быть такое, что один сноходец перебивает сны другого?
— Истории столкновений между несколькими сноходцами есть, но мы даже не думали об этом, — Гонорий начал меняться в лице, видно эти размышления произвели на него впечатления. — Но зная, сколь могущественен Вороний пророк, мы даже не предполагали такого.
Жрец встал из-за стола. Флавиан заметил сложенные руки за спиной, костяшки пальцем побелели. Гонорий был взволнован, но старался не подавать виду.
— Расскажи, что говорил тебе во сне Вороний пророк?
***
— Отпусти его! — Флавиан где-то слышал голос Мерьи Клоповницы, который перебивался криками и бранью остальных собравшихся.
— Жозмунд, он ни в чем не повинен, — кажется этот мягкий глас принадлежал жрецу Гонорию. — Мальчик не властен над своей силою. Разве гроза может управлять штормовыми водами на море?
Пастух чувствовал, как рука здоровяка сжимается вокруг его шеи. Дышать было практически невозможно, юноша пытался втянуть в легкие немного воздуха, но большая ладонь Жозмунда, пахнущая табаком, киселём и луком крепко обхватила его шею и душила.
— Ну же, юнец, делай как я говорю! — кричал здоровяк и Флавиан вновь ощущал себя на краю пропасти, в бездне которой таилось небытие.
Но даже в таком состояние, северянин смог посмотреть в глаза Жозмунда. Они были подобны открытой книги и в них читался страх, крепко замешанный на отчаяние и посыпанный сверху яростью.
— Отойди! — здоровяк оттолкнул левой рукой Мерьи, которая попыталась освободить юнца. — Если он не изменит пророчество, мы все погибнем!
Страх обуял всех собравшихся в трапезной. Флавиану пришлось поведать братству вервольфов о своих пророческих снах, и как минимум один из них был истолкован не в пользу оборотней.
"И летучие мыши будут лакомиться падалью мертвого волка", — недостаток кислорода возродил в голове Флавиана образ этого пророчества.
Он снова увидел мертвого и истерзанного лесного хищника у яркого горящего фонаря, волк был облеплен множеством летучих мышей, и они пили его кровь и поедали его плоть. Иного толкования пророчества быть и не могло — сегодня совершится казнь оборотней, и они будут истреблены вампирами и их войском нежити.
— Отпу…, — пытался промолвить Флавиан, но собственный язык не подчинялся ему.
Вдруг все в округе стало темно и холодно, словно Сетьюд уже перешел в мир мертвых. Он ощутил себя всеми брошенный и забытый, нечего было и думать, что Галарий сможет спасти его от этой участи. Страж сейчас был вне города и возможно он сейчас за стеной наблюдает за гибелью вороньей обители. Сколько уже раз смерть стучалась в дверь этой сироты?
Внезапно, Флавиан очутился на полу и понял, что он может дышать, перед его глазами мельтешили чьи-то ноги и началась буря эмоций со стороны собравшихся в храме. Над ним склонилась только Мерьи, на ее лице был запечатлен испуг, своими ладонями она крепко сжимала щеки юноши.
— Мальчик, мальчик! — пыталась она дозваться северянина. — Мальчик, ты как?
Флавиан хотел было промолвить, что он жив, но это слово не далось ему, даже после испытания тяжкого труда. Язык не ворочился, его рот наполнялся кровью. Видимо он прикусил себе щеку или язык, пока здоровяк душил его.
— Вставай, нужно уходить отсюда! — закричала Мерьи, но Флавиан смог только покачать головой.
«Я не смогу подняться, видят боги», — взгляд юноши говорил
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
