животном, это приведет правоохранительные органы к двери Энтони. Логотип его ландшафтной фирмы был вывешен на бортах рабочего пикапа. Безмозглый идиот. Гризз даст знать Энтони до конца рабочего дня.
Они приехали на следующий объект и разгружали оборудование, когда зазвонил его телефон. Он не привык, чтобы ему звонили. Что, если об инциденте уже сообщили и с Энтони связались? Дерьмо.
Прищурившись от яркого утреннего солнца, Гризз сразу же узнал номер. Не потому, что он видел его часто, а потому, что запомнил на тот случай, если ему нужно будет позвонить.
Это была Джинни.
Он отошёл в сторонку, подальше от остальных парней, Рокки шел за ним по пятам.
— Что случилось, детка? Ты в порядке?
— О, Гризз, — она плакала в трубку. Он понял, что она сильно расстроена.
Он остановился и застыл, когда она рассказала ему, что произошло.
— Я хочу забрать своих детей, — воскликнула она. — Мне нужно съездить за ними в школу и забрать их. Я просто хочу, чтобы они были рядом со мной.
Он все понял.
— Слушай меня, — спокойно ответил он. — Я возьму свою машину и поеду обратно домой. Забери детей и заедь в магазин. Возьми сэндвичи и напитки и вези их ко мне. Я бы сам это сделал, но не знаю, что им нравится. Все будет хорошо. Я буду ждать тебя там, милая.
— Хорошо, — прошептала она, ее голос дрожал.
— Детка, послушай, ты можешь сделать мне одно одолжение? — спросил он, пока она не повесила трубку.
— Да. Конечно, — ответила она.
— Можешь захватить свою гитару?
Он захлопнул телефон и уставился сверху вниз на Рокки. Псина смотрела на него глубоким проникновенным взглядом.
— Ладно, дружок. Пора познакомиться с новой семьей. И если есть на свете Бог, то, возможно, однажды они станут и моей семьей.
Глава 55
Джинни
2001, Форт-Лодердейл
Пока я отвозила своих детей сначала в продуктовый магазин, а затем в Лорел Фоллс домой к Гриззу, руки у меня тряслись не переставая. Я хлопотала по дому, вполуха слушая утренний телеканал, когда программа прервалась.
Не знаю, сколько так простояла, глядя, как в прямом эфире на экране разворачивается этот кошмар. Я оплакивала людей, ставших жертвами в тех самолетах и зданиях. Оплакивала семьи, которые не знали, увидятся ли они со своими родными ещё когда-нибудь. Я оплакивала страну, свою родину, которую любила всем сердцем. Этого не должно было произойти. Здесь. В США. Однако это случилось и отныне изменит ход американской истории безвозвратно.
Первые, о ком я подумала — мои дети. Я хотела быть рядом с ними. В то, что им грозит опасность, пока они находятся в своих школах, я не особо верила, но необходимость быть рядом с ними была всепоглощающей и однозначной.
Вторая мысль была о Гриззе. Я чувствовала себя с ним защищенной. И хотела быть рядом с Гриззом. Направившись на машине в школы, чтобы забрать детей, я напрягала мозги, пытаясь вспомнить, знаю ли кого-нибудь, кто мог уехать из города и оказаться в тех местах, где произошли атаки. В то время мне никто не пришел на ум, и только позже, спустя несколько недель до меня стали доходить трагические новости о чьих-то утратах, и я из-за них горевала. Как оказалось, я не знала никого, кто бы не пострадал в той или иной степени от того, что произошло утром того вторника.
По дороге к дому Гризза мы с детьми поговорили. Я говорила себе, что буду держать их подальше от него, и искренне в это верила. И все же поехать с ними к нему домой почему-то казалось правильным. Было ли это из-за ауры авторитета и защиты, что он излучал? Я всегда чувствовала себя рядом с ним в безопасности, и хотела того же для своих детей. Из-за потери отца в начале года они казались мне сейчас особенно уязвимыми.
Я оказалась права. Джейсон явно был напуган. В его голосе слышалась дрожь, когда по дороге к Гриззу он засыпал меня вопросами.
Я заметила, как расширились его глаза в тот момент, когда Гризз открыл нам дверь. Я задержала дыхание.
— Джеймс! — закричал Джейсон.
Он ринулся к Гриззу, крепко обхватив того ручонками за талию. Я наблюдала за тем, как Гризз обнял его в ответ и поднял на меня неуверенный взгляд, а затем перевел на Мими, пока Джейсон крепко вцепился в него. Мой сын уткнулся лицом в живот Гризза. Я наконец сделала так долго сдерживаемый выдох и кивнула.
— Ты слышал, что случилось, Джеймс? Ты слышал об этом? — спрашивал Джейсон, пока мы с Мими проходили вслед за ним и закрывали за собой дверь.
От вида того, как Джейсон смотрит на Гризза, по-прежнему крепко прижимаясь к нему, у меня навернулись слезы. Именно тогда я вспомнила, каким любящим всегда был мой маленький мальчик, особенно с Томми. Между отцом и сыном было много объятий и физической привязанности, и Джейсон явно скучал по этому. Все мужчины, которые пришли к нам на помощь, чтобы предложить утешение — учителя, тренеры, даже Алек — в конце концов вернулись к своей жизни.
Они оставались добрыми и любящими и продолжали вовлекать Джейсона в свои занятия. Но все разговоры и воспоминания о Томми, истории о нем, которых так жаждал Джейсон, те истории, которые Джейсону по прежнему необходимо было слышать, исчезали по мере того, как люди возвращались к своим жизням и повседневности.
Джеймс, этот мужчина из прошлого Томми, станет новым источником утешения для моего тоскующего ребенка. Повернувшись к Мими, я увидела, что она тоже это поняла. Я почувствовала, как мое сердце наполняется теплом. Смахнув слезы, отправилась на кухню за салфеткой и чуть не споткнулась о собаку.
Не прошло и часа, как я уже сидела рядом с Мими под тенью большого дерева и наблюдала за тем, как Гризз учит Джейсона насаживать на крючок наживку и забрасывать леску. Я узнала это место — он привозил меня сюда больше пятнадцати лет назад. Я даже не сразу осознала, насколько далеко мы, должно быть, укатили обратно в восьмидесятые. Район застройки растянулся далеко на запад, но, по всей видимости, не затронул любимое места рыбалки Гризза. Во время нашего разговора я потихоньку перебирала струны на своей гитаре.
— Мама, он ему нравится, — тихо сказала Мими. — Он ему очень нравится.
Я поняла, она имеет в виду то, что Джейсон очарован Гриззом.
— Ну ещё бы.
Потом мы просто молчали, и я увидела, как Гризз наклонившись к Джейсону, что-то
