всеобщее замешательство себе на пользу и объявил, что принцу вновь стало дурно:
— …Его Цветочеству нужно немедленно прилечь! Болваны, несите его в спальню!.. Где носилки? Где лучший нектар?.. Почему никто не взбивает перины, бездельники?! Достаточно ли в спальне подушек?.. Летите туда, королевские птицы, и проверьте все, как следует! Поторопимся, Ваше Цветочество!.. Вам нужно отдохнуть в тишине и покое… А затем мы с вами поговорим о делах, ведь теперь, когда проклятие снято, нам незачем оставаться в этой глуши. Вы и сами наверняка желаете как можно быстрее покинуть Ирисову Горечь, не так ли?.. Я отдам все нужные приказы, чтобы подготовиться к дальней дороге, и сударыня Живокость соберет все необходимое без промедления. Ох, как же здесь шумно!.. Здесь слишком много народу, эти невоспитанные слуги так кричат, что у любого в голове зазвенит… Не говоря уж о нахальных грубиянах, которые совершенно не умеют говорить с венценосными особами!..
И, воспользовавшись суетой, он прошипел, повернувшись к Джуп и Мимулусу:
— От вас одни беды, человеческие невежи! Подумать только, маг-мошенник без лицензии и девчонка, не способная оценить по достоинству принца чистейших кровей!.. Вам не место в Ирисовой Горечи! Проваливайте подобру-поздорову, пока я не забыл, что вы оказали кое-какое содействие в снятии злых чар с Его Цветочества!..
Однако принц сумел неприятно удивить господина домоправителя, полагавшего, что возвращение прежнего облика означает и возвращение былых обычаев. Вместо того, чтобы уступить натиску Заразихи, Ноа спокойно и внимательно наблюдал за ним, отложив в сторону зеркало. А когда домоправитель принялся прогонять Джуп и Мимулуса — и вовсе недобро сощурился. Гоблинам, притащившим носилки, переполненные подушками, он коротким недовольным жестом приказал убираться, и, видимо, совершенно не собирался подыгрывать Заразихе, только что объявившему о его нездоровье.
— Старый хитрый гоблин!.. — промолвил Ноа удивительно холодным и спокойным голосом, как будто это не он только что был сам не свой от смущения и волнения, вызванных словами Джунипер. — Ты вновь пытаешься распоряжаться от моего имени, надеясь, что я не стану с тобой пререкаться, не так ли? С чего ты решил, что я устал или чувствую себя больным? Сегодня я обойдусь без нектара и подушек. И если уж пришло время серьезного разговора с глазу на глаз, то без Джуп Скиптон, — тут он все-таки немного покраснел, но голос его при этом не дрогнул, — и волшебника Мимулуса нам не обойтись!..
Глава 60. Борьба за место в королевском совете и тайный план Его Цветочества
…Принц Ноа не пожелал воспользоваться носилками!
Принц Ноа отказался от нектара!
…Спорил со своим мудрым верным домоправителем! Объявил, что будет беседовать о делах со своими самыми доверенными придворными — и это после такого утомительного утра!..
Господин Заразиха не знал, что и думать — это ясно читалось на его зеленом бородавчатом лице. Его Цветочество внешне был похож на себя прежнего как две капли воды, однако вел себя совершенно иначе. Едва только растерянные слуги проводили принца к его покоям, как он тут же приказал всем отправляться по своим делам, оставив при себе только Джуп Скиптон, волшебника Мимулуса и господина домоправителя. Даже госпожа Живокость была отправлена на кухню, к стряпухам и судомойкам. Почтенная утопленница терялась в догадках, что это означает — милость или же немилость, — но с радостью скрылась с глаз наследника, ни на единый миг не позавидовав оставшемуся господину Заразихе. Да он и сам себе не завидовал, отчаявшись сегодня справиться со странными причудами наследника.
Принц же, усевшись в кресло, мимоходом приказал сорокам сорвать все черные покрывала с больших зеркал, и, вертя в руках зеркальце, объявил, что теперь самое время для тайной беседы.
Удивительно, но никто из лиц, облеченных высочайшим доверием, не обрадовался этим словам — произнесенным столь значительно, что у любого бы пошли мурашки по коже.
— Быть может, не сегодня?.. — попытался было отсрочить беду Заразиха.
— Почему бы не поговорить о всяких тайнах завтра? — торопливо прибавила Джуп, вопреки всему своему природному жизнелюбию не ожидавшая ничего хорошего от новых секретов принца. — Завтрашний день может оказаться ничуть не хуже сегодняшнего!.. — неуверенно предположила она.
— Я бы и вовсе предложил отложить тайные разговоры на неопределенный срок! — пробормотал Мимулус, глядя на Его Цветочество с нескрываемой опаской.
— Об этом не может быть и речи, — отрезал принц, глаза которого светились от плохо скрываемого волнения и предвкушения чего-то загадочного для прочих.— Если уж я решил созвать королевский совет, то, значит, дело не терпит отлагательств!..
— Королевский совет! — тихонько вскрикнула Джуп, мужества которой не хватило, чтобы устоять на ногах после услышанного — так сильно ее перед этим измучил королевский суд. Ей казалось, что еще что-либо королевское сегодня она просто не вынесет.
— Королевский совет!.. — повторил шепотом Мимулус с мрачным удовлетворением, показывая всем своим саркастичным видом, что дела обстоят именно так плохо, как он и предполагал.
— Королевский совет?!! — возмущенно взревел Заразиха, огорченный куда сильнее их двоих вместе взятых. — Что я слышу?! На собрании столь высокого уровня никак не может присутствовать безродная девица из Блеклого Мира, не говоря уж о росендальском волшебнике-шарлатане! В совете вашего батюшки — да примут его душу вечные сады! — заседали самые благородные из его придворных: старый господин Шиповничек, милостивая сударыня Кукушкин Лён, Мартагоны и Кислицы, Цмины и почтенные Медуницы, но уж никак не люди!.. Помнится, даже юному наследнику Копытней было отказано в праве голоса на совете, когда пошел слух, что его род недостаточно знатен и происходит не из цветочного сословия, а из фавнов!.. А ведь по здравому размышлению любой лесной фавн-бездельник куда более достойное существо, чем человек!..
— Никогда бы не подумал, что вслух соглашусь с настолько унизительным утверждением, — пробормотал Мимулус, невольно шагнув в сторону от ближайшего пустого кресла, — но я и впрямь не гожусь для королевского совета! И, — да простится мне эта прямота, — тем более для такого дела не годится Джуп!
— Это уж мне решать! — не согласился принц Ноа, смерив свирепым взглядом пыхтящего от негодования Заразиху. — Шиповнички и Цмины, Кислицы и прочие Горечавки предали меня, едва только поняли, что в силу вступил двор Молочаев! Разве последовал хоть кто-то из них за мной в ссылку? Разве осмелился выказать поддержку, когда я утратил красоту и богатство? Теперь все
