— Где мой брат?
— Ваша милость, Альберт еще не вернулся, — с поклоном доложил Драгомир. — Мы ждем его со дня на день. Милорд лично возглавил разведку.
— Да знаю я, — отмахнулся не в меру обрюзгший наследник благородного дома. — Надеялся, он уже здесь. Мальчишка беспечный! Ну ладно. Вернется — поговорим о его поведении. Рассказывай, что тут у вас.
— Ползем, вот, — доложил Драгомир. — Народ к дисциплине приучен. Проблем, вроде, нет. Запасов хватает, погони не видно. Волнуюсь, конечно, за господина, да и устали прилично, а так все нормально. Пожалуй, дошли бы и сами, но с транспортом выйдет быстрее.
— Хорошо. Занимайся погрузкой. Потом все расскажешь подробней. Пока же представь меня людям, — кивнул баронет на застывших слегка в стороне представителей Племени. — Я так понимаю, они возглавляют южан.
Подозвав жестом родичей, старый солдат немного напыщенно, именно так, как любил баронет, огласил полный титул надменно взиравшего на людей сверху вниз толстяка:
— Яр, Маргар, познакомьтесь. Перед вами наследник барона Августа Монка, будущий правитель Синара и всех окрестных земель, баронет Альфред Монк. Наш господин, повелитель, судья и опора в тяжелое время. Поклонитесь и впредь обращайтесь — милорд, или ваша светлость.
Предварительно согнувшись в поклонах, мужчины подняли глаза на вальяжно сидевшего в мягком седле баронета.
— Ну что вы молчите? Язык у нас общий. Об этом я знаю. Представляйтесь давайте. Я жду.
Слишком тонкий для столь объемного тела голос заставил людей усомниться в родстве говорившего с Альбертом, чей звонкий, приятный ушам баритон звучал по-другому. Но внешность Альфреда, несмотря на приличную разницу в возрасте и избыточный вес, подтверждала фамильное сходство: те же тонкие губы, серые небольшие глаза, прямой нос. Яр с намеком взглянул на Маргара, тот кивнул, понимая, и начал:
— Рад знакомству, милорд. Мое имя — Маргар. Я — вождь нашего Племени. Как и все, я давал обещание вашему брату признать волю Монков и всех кто над вами законом в обмен на защиту и земли для жизни. Позвольте же дать эту клятву прилюдно, и скрепим договор пред богами.
Толстяк замахал руками:
— Э нет. Я не знаю подробностей того, что вам наобещал мой брат. Да и клятву на верность Империи позже вы принесете отцу. Про все наши законы и прочее вам поведают после. Пока же ни в чем не перечьте и слушайте, что говорят мои люди.
— Хорошо, господин. Я все понял. Позвольте идти с Драгомиром, помогать грузить вещи. Того и гляди, подоспеет орда. Время дорого.
Грузный всадник жеманно скривился, косо глянул на родичей, и блестящие тонкие губы исторгли немыслимый бред:
— Этих чудищ своих вы, случайно, не выдумали, лишь бы только земли получить?
— Да вы что?! Кто ж такое придумает?! — услышав подобную глупость, возмущенно воскликнул Мудрейший. — Сотни наших нашли свою смерть в их когтях и зубах! А земли мы и сами имели без края.
От волнения Яр позабыл обращаться к баронету, как должно, что Альфред тот час же подметил:
— Спокойней. Ты как обращаешься к сыну барона, дикарь? — но тут же добавил: — Не бойтесь, я верю вам. Просто хотел посмотреть на реакцию. Ты кто, кстати, будешь? Помощник вождя? Или сын его?
Услышав последний вопрос, Маргар глупо хрюкнул, давясь прорывавшимся смехом, а Яр, растерявшись, задумался:
«И правда, а кто я?»
Во время похода в компании северных воинов подобных вопросов еще не звучало, и Вечный, не ведавший собственной сути, сейчас растерялся — он пока еще до конца не обдумал свой нынешний статус. Тогда у реки, когда Яр отрекался от звания божьего сына, в его голове пустоту заполняли совсем другие мысли. Потом начался полный забот и проблем сухой путь, и времени думать об этом и вовсе не стало.
Обоз северян уже поравнялся с конем своего господина, и пауза сделалась просто неловкой. На помощь к зависшему в собственных мыслях Мудрейшему пришел разгадавший причину молчания Яра Маргар:
— Это Яр, ваша светлость. Он первейший советник для Племени. Мы по праву его называем Мудрейшим, и за ним остается последнее слово в серьезных решениях.
— Получается, Вождь это он, а не ты. Непонятно у вас все устроено, — с иронией в голосе сделал выводы баронет. — Как-то странно звучит то, что ты мне сказал. Не находишь?
— Что ж тут странного? — не хотел соглашаться Маргар. — Вождь — не имя. Вождем не рождаются. Его выбирают старейшины. Ну а Яр… Он от века всем нам помогает советом и делом. И пускай он не вождь, но глава. Я вам больше скажу, он хранитель нашего Племени.
Слыша все это, Благородный нахмурился. А очнувшийся Яр, подливая масла в огонь, наконец-то, решился и сам о себе рассказать, что и вовсе уже было лишним.
— Я бессмертный и всю свою долгую жизнь положил на служение Племени. Народ, несмотря ни на что, мне внимает и верит в меня. Это я убедил своих родичей принять предложение Альберта и хотел бы нести свое бремя и дальше. Мой народ для меня — словно дети родные.
Толстяк опасливо огляделся, но, убедившись, что вокруг уже полно его воинов, снова расслабился и, прищурившись, задал Яру вопрос на засыпку:
— Значит, настоящих детей у тебя нет?
Яр почуял в словах баронета подвох, но ответил:
— Нет. В этом боги меня обделили.
Альфред мигом переменился в лице и, как резаный, заорал во все горло:
— Проклятый! Взять его!
И тут же с разных сторон на Мудрейшего бросились воины. Упреждая возможный протест, в воздух взвились мечи. Защелкали взводимые арбалеты. Яр же, в момент оценив ситуацию, вскинул руки ладонями вверх и застыл, не стремясь ни бежать, ни сражаться. Сила явно не на их стороне. А вот старый Медведь не мог похвастаться такой выдержкой и, взревев, попытался вмешаться. Один из солдат, налетевших на Яра, был немедля отброшен в сторону. Другой северянин согнулся от мощного удара в живот. Огромный кулак силача поднимался на третьего, когда Мудрейший, завидев безумства Маргара, поспешил остудить пыл охотника.
— Успокойся, Маргар! Не глупи! — грозно выкрикнул Яр. — Ты же видишь, случилась ошибка. Меня перепутали с кем-то. Скоро все прояснится.
Вождь услышал. Могучие кулаки разжались, но усатое лицо по-прежнему пылало еле сдерживаемой яростью. Дав возможность солдатам себя оттащить, он застыл в стороне, по очереди прожигая глазами то Яра, то сидящего на коне баронета. Альфред, чья голова находилась значительно выше стоявших внизу, заприметил, как в первых рядах подходивших охотников поднялась суета: свидетели дикой картины захвата Мудрейшего уже брались за луки и копья. Понимая, что прямо сейчас может вспыхнуть ненужная драка, Монк немного струхнул. Изменившимся голосом Альфред крикнул Маргару:
— Вождь, будь мудрым! Не доводи до беды! Возвращайся к своим и помоги Драгомиру с погрузкой. Яр ваш проклят с рождения. Вы и сами не знаете, с кем водите дружбу.
