Книга Ее секрет - Наташа Лестер

Алиса буквально набросилась на Лео, когда та вернулась домой, спеша поделиться с ней прекрасными новостями насчет гала-представления. Лео выдавила улыбку и попыталась испытать восторг и порадоваться за девушку. Она даже ухитрилась открыть бутылку шампанского и выпить бокал, ничем не показав, что ее только что постигло самое большое разочарование в жизни: как бы ей ни хотелось признать Алису своей дочерью, она может никогда не узнать правду. Матти слишком хорошо замела следы.

И сейчас ей было невыносимо больно наблюдать за Алисой, болтающей без умолку, смеющейся и искрящейся удовольствием.

– Ты должна рассказать обо всем родителям, – сказала Лео, отставляя в сторону бокал. – Им непременно нужно узнать об этом. – Потому что сама Лео до сих пор не имела на это права. А у Матти оно было.

Алиса вздохнула.

– Полагаю, да. Господи, как же трудно быть взрослой и делать вещи, которых ты предпочла бы избежать! Но если проблема с моей матерью разрешится так же легко, как и с гала-концертом, лучше не откладывать это дело в долгий ящик. Я поеду и поговорю с ними прямо сейчас.

– Я организую тебе автомобиль.

– Нет, я пройдусь пешком. Если я собираюсь жить дальше самостоятельно, то должна привыкать ходить пешком. И лучше начать прямо сейчас.

– Удачи, Алиса, – негромко сказала Лео, отдавая себе отчет в том, что слова ее прозвучали прощанием.

Алиса обняла Лео и поцеловала ее в щеку.

– Вы ведь придете на гала-концерт, не так ли?

– Я не пропущу его ни за что на свете, – выдавила из себя Лео.

После ухода Алисы Лео постаралась не думать о том, как бы она себя чувствовала, ощущая такие дочерние объятия каждый день. По щекам ее потекли слезы, и Лео поклялась себе, что сегодня плачет в последний раз.

Когда наступит утро, она сосредоточится на работе, которая уже не раз спасала ее прежде. Она потянулась за графином с виски. А сейчас она выпьет, и много.

* * *

Алиса вошла в дом, в котором выросла, в дом своего детства, и тихонько пробралась в отцовский кабинет, в котором еще горел свет.

Она совсем уже собралась было открыть рот, удивить отца замечательными новостями о па-де-де, взять его за руки, вытащить из кресла и станцевать с ним вальс прямо здесь, посреди комнаты. Но, увидев его, она замерла на месте как вкопанная. Он выглядел раздавленным. Убитым. Уничтоженным. Да что с ним такое?

Она подбежала к нему и воскликнула:

– Что случилось? – Она и представить себе не могла, что ее отец, ее герой и защитник, храбрец, каких свет не видывал, способен так горевать из-за чего-то.

Он несколько раз моргнул, улыбнулся и покачал головой.

– Ничего, родная.

– Ты думаешь о Лео?

Такое простое слово, а как много оно значит. Оно означает, что всю жизнь отец действительно был ее героем, оставаясь здесь с женой, которую не любил, пожертвовав женщиной, которую обожал, чтобы быть рядом с Алисой и не отдать ее в руки Матти. Все это было только ради нее.

Алиса крепко обняла отца. Слова были не нужны. Потому что она знала: она будет выглядеть в точности так же, если когда-либо потеряет Джесси.

* * *

Остаток недели напоминал карнавал, перевернувший весь мир Алисы. Бигборды «Ричиер Косметикс» появились в день гала-концерта, и Джесси с Алисой на полчаса сбежали с репетиций, чтобы поглазеть на один из них. Они доехали на метро до Таймс-сквер и, выйдя на тротуар, замерли в оцепенении.

Они оба были на бигборде, растянутом поперек зданий, танцующие на грани желания, и, казалось, Джесси поднял Алису над головой только ради того, чтобы перебросить их обоих через эту грань и друг в друга.

Алиса схватила Джесси за руку.

– Это мы, – с благоговейным трепетом прошептала она.

– У меня просто нет слов, – только и смог вымолвить он.

Они смотрели, как прохожие останавливались при виде транспаранта, будучи не в силах тотчас же расстаться с этим воплощением любви и желания. У них перехватывало дыхание, и они спрашивали себя, а смотрел ли на них кто-либо когда-нибудь с таким обожанием, с каким Джесси глядел на Алису, и на миг уносились в мечтах о подобном полете над Нью-Йорком, чтобы оказаться в объятиях человека, который хотел бы их больше всего на свете.

Алиса обернулась к Джесси и поцеловала его в щеку. Улыбнулась, когда он повернул голову, чтобы поймать ее губы. Когда же они оторвались друг от друга, она бросила взгляд на бигборд, а потом перевела его на Джесси, будучи не в силах отогнать от себя память о лице отца.

– Давай поженимся, – сказала она.

Джесси рассмеялся и вновь поцеловал ее.

– Ты серьезно?

Алиса кивнула. Глаза ее сверкали.

– Тогда давай и впрямь поженимся, – ответил он.

* * *

Лео пришла на гала-концерт, потому что Алиса была очень настойчива, а еще потому, что действительно хотела посмотреть, как танцуют вместе Алиса и Джесси. Ей как-то удавалось не отвечать на телефонные звонки Эверетта, но она не могла отделаться от уничтожающего чувства вины перед ним за то, что втянула его в историю, которая на поверку оказалась самым настоящим эмоциональным болотом.

К счастью, концерт и впрямь получился зрелищным, так что на какое-то, пусть и недолгое время он заставил ее забыть обо всем. Джесси сумел представить Ирину звездой, которой она могла стать через год или два. Но, разумеется, главным событием вечера стало великолепное па-де-де, которое жаждали увидеть все, особенно теперь, когда вышли бигборды и все хотели походить на Алису и Джесси.

Танец получился исключительным и захватывающим. На них было больно смотреть, и Лео даже пришлось на несколько мгновений прикрыть глаза, потому что ей было невыносимо видеть, как любовь, в существовании которой она не сомневалась, воплощается перед ней прямо на сцене, и сознавать при этом, что сама она больше никогда не сможет жить так, как Алиса и Джесси.

Она выскользнула из зала, пока зрители еще бурно аплодировали и стены сотрясались от нескончаемых оваций. Она поспешно пересекла фойе и уже подбежала к дверям, когда кто-то положил ей руку на плечо.

Лео по-разному представляла этот вечер, но и подумать не могла, что Эверетт склонится к ней и поцелует с такой страстью, какой она еще никогда не чувствовала в нем. Это было настолько невероятно, что на долгий, очень долгий миг она забылась в поцелуе, и ее губы жадно ответили на прикосновение его губ.