Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
– Все в порядке, просто тетушка ждет ребенка.
Лицо Джима приняло ошарашенное выражение. Минут через пятнадцать он рассказал об этом происшествии своей жене. Элизабет посмеялась и попросила мужа успокоиться. Но успокоиться у Джима все никак не получалось; даже когда он улегся в кровать, все говорил, говорил – пока сон не сморил его.
На другое утро он повел Джимми на прогулку и объяснил, как важно никому не говорить о том, что он видит, что у него самого тоже есть этот дар, и оба они должны вести себя осторожно, потому что другие люди их просто не поймут.
– Как, даже тети? И бабушка? И Алан?
– Никто, радость моя. Представь себе, что ты – супергерой, как в комиксах.
На круглом личике Джимми изобразилась притворно горделивая гримаса, затем он улыбнулся.
– Супергерои хранят свою силу в тайне, чтобы делать добро.
– Вот именно, и ты – один из них. Даже друзья супергероев не знают их тайну. Ты понимаешь меня, радость моя?
– Да, папа.
Когда родилась Сьюзен, Джимми было почти пять. Мальчик обожал наблюдать за сестренкой и часами сидел возле ее кроватки, нянчился с ней и сюсюкал. И вновь Джим и Элизабет ждали, не встретят ли они Люсьена, но тот так и не появился. Только тогда им наконец стало ясно: Люсьен исчез навсегда.
* * *
– Идет твоя жена, – сказал Роберт: он поднялся с кресла и все еще с бокалом в руках подошел к окну.
Послышался звук автомобильного двигателя, шаги по мощеной дорожке, затем открылась дверь. Вид у Элизабет был растерянный и обеспокоенный. Джим и Роберт вопросительно уставились на нее. Что-то явно случилось.
– Все в порядке, любовь моя? Ты сама не своя.
– Когда я возвращалась из Портленда, позвонили из колледжа. Мы должны срочно ехать в клинику. Директор сказал, что у Джимми приступ эпилепсии.
Джим вскочил с кресла и поспешно надел куртку.
– Я посижу с девочкой, – пообещал Роберт. – Предупрежу Амелию, чтобы она тоже пришла. Как только что-нибудь узнаете, немедленно звоните мне.
Джим молча кивнул, вышел из дома и в сопровождении Элизабет сел в машину.
– Мэри Энн и Алан сейчас в Детройте у Карлоты. Думаю, им ничего пока не надо говорить.
– Ты прав, Джим. Лучше их не беспокоить. Едем в клинику, мне почему-то кажется, что ничего ужасного не случилось. Они возвращаются завтра.
– Откуда он взялся, приступ эпилепсии? В нашей семье ничего похожего не было. Скорее всего, тут что-то другое.
Элизабет с нежностью посмотрела на Джима и положила руку ему на плечо. Ей было уже двадцать два, но лицо ее по-прежнему было невинным, тело сохраняло очарование юности, а взмахи ресниц, как и прежде, сводили Джима с ума. В эти минуты она выглядела почти спокойной. Еще бы! Юная девушка с сильным характером, а он… А он знал: случилось что-то серьезное.
55
Амелия, которую вызвал Роберт, явилась через четверть часа. Она тоже сообщила Роберту, что не стоит звонить Мэри Энн раньше времени. Какой смысл беспокоить людей, не зная, что именно произошло с мальчиком? Это может быть все что угодно: тепловой удар, упал во дворе или бог его знает что с ним еще приключилось.
Она надеялась, что после возвращения сестры и Алана, отправившихся навестить Карлоту, та одумается и приедет с ними. Амелия знала, что ее отъезд не связан с переживаниями, злостью или страхом. Карлота вернулась в Детройт, чтобы начать собственную жизнь подальше от катастрофы, причиной которой она стала, и восполнить нехватку жизненной энергии.
Первым делом Амелия поднялась наверх, проверить, как там дела. Девочка безмятежно спала. Черты лица, которые Джимми целиком достались от матери, девочка унаследовала от отца. Густые черные волосы, вьющиеся и блестящие, прямой, как у Джима, нос, длинные породистые пальцы на крошечных ручках. Амелия вздохнула и наклонилась к малышке, чтобы взять ее на руки и побаюкать, как некогда баюкала Пенни, но девочка спала так крепко, что тревожить ее она не стала. Поцеловала в лоб, укрыла одеялком и вернулась к Роберту, который переместился на кухню и шарил в буфете в поисках арахисовой пасты и хлеба.
– Все будет отлично, дорогая. Не переживай.
На шестом месяце Амелия напоминала шар: беременность протекала непросто. По утрам ее мучила тошнота, сутками напролет до трех ночи хотелось одного: арахисовой пасты. Имелась и другая пагубная страсть: корнишоны. Они никогда не нравились Амелии, сейчас же стали неотъемлемой частью жизни: она нуждалась в них, как в наркотике или витаминах.
– Хоть бы они уже позвонили. Неопределенность хуже всего. – Она опустилась на стул и нежно погладила свой живот.
– Скорее всего, ждут результаты анализов. Наберемся терпения, – ответил Роберт. Он уселся рядом с женой и протянул ей ложечку с пастой. – Открой ротик, любовь моя. И не надо так волноваться. Скорее всего, мальчик заигрался и стукнулся головой. Такое случается.
Она послушно открыла рот и проглотила содержимое ложки. Разговор перешел на Дэнни и скорое поступление мальчика в университет, как вдруг наверху послышался какой-то шорох, а вслед за ним – радостный лепет малышки. В первое мгновение оба застыли, ожидая, что девочка вот-вот снова уснет или, наоборот, расплачется; однако лепет становился все громче, и в конце концов малышка засмеялась. Через некоторое время она умолкла, и в доме вновь воцарилась тишина.
– Уснула, – заключил Роберт.
– Похоже на то. – Амелия все еще прислушивалась. – Ладно, займусь обедом. Наверняка они вернутся поздно. Скажем Дэнни, чтобы шел обедать сюда.
– Отлично. Только прошу тебя, не надрывайся. Ты же знаешь…
Послышался сухой удар, за ним шаги. Они повернули головы и посмотрели на дверь. Затем осмотрели гостиную и деревянную лестницу.
– Ты слышал?
– Да.
Они переглянулись. Роберт резко поднялся со стула. Амелия тоже неуклюже встала, придерживая руками живот. Роберт поднял руку, делая знак не шевелиться. Осторожно прошел по гостиной, пока пальцы не коснулись перил. Все его пять чувств были предельно обострены. Амелия следовала за ним по пятам, стараясь ступать как можно более осторожно. Девочка снова залепетала и засмеялась, на этот раз едва слышно. Наконец Роберт поднялся наверх, убедился в том, что Амелия идет за ним по лестнице, держась за перила, и перевел взгляд на открывшийся перед ним коридор второго этажа. Дверь в комнату Сьюзен была приоткрыта. Он заметил, что ее колыбелька легонько покачивается. Взялся за ручку двери и осторожно открыл. Теперь перед ним была вся комната. Амелия едва сдержала возглас изумления. Роберт услышал, как она пятится назад к лестнице.
Он прижал руку к сердцу и замер. Прямо перед ним располагалась кроватка девочки, а над ней склонялась темнокожая женщина. На голове у нее красовалась шляпка: алые цветы на темном фетре. Ее одежда – узкое платье с открытыми плечами – плотно облегала высокую худую фигуру. Рука тянулась к Сьюзен. На запястье Роберт заметил множество разноцветных браслетов: когда женщина прикоснулась к лицу ребенка, браслеты нежно звякнули. Именно этот звон приводил малышку в такой восторг.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
