Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
Слуга снова побледнел и испуганно закивал.
Херсонес и, правда, был прекрасен, притом даже с точки зрения Святослава, побывавшего не в одной столице мира. Амфитеатр, величественные дворцы, церкви, дома с лепнинами и колоннами, фонтаны и красочные сады.
На одной из площадей уличные артисты разыгрывали какое-то представление, где мужичок в белом плаще, с нашитым на него красным крестом, пинал под зад черного мавра в тюрбане.
По мнению Святослава, за такое представление где-нибудь во Франции не задумываясь сожгли бы на костре. Все же крестоносцы воины Божьи, а тут такое непочтительное поведение.
Святослав послал коня в толпу, пробиваясь в первые ряды перед импровизированной сценой. Люди в толпе злобно ругались, один даже попытался цапнуть Романова за поводья, но удар плетью по лицу быстро остудил пыл драчуна. На сцене разыгралась битва между епископом и двумя карликами, метавшими игрушечные стрелы ему в зад. После чего на сцене появилась женщина в весьма нескромном платье, полностью открывавшем грудь, и этой самой грудью разогнала карликов – мавров. В конце она прижала к себе епископа, и они предались разврату прямо на сцене. Точнее, они изобразили данный процесс. После завершения которого женщина плюхнулась на задницу, и у нее из-под подола выскочил смуглый парнишка, с черными рожками. Он боднул епископа под зад, крутанул хвостом с кисточкой и на импровизированных копытах поскакал по сцене. Святослав звонко рассмеялся вместе с остальными зрителями. Нет, постановка, конечно, никакая и юмор сортирный, но в отсутствие альтернативы и такой сойдет.
Вдруг по толпе зрителей пробежал ропот, разрезая людей как нож, к сцене пробивался десяток стражников, копьями расталкивая людей. Артисты, не замечая стражу, продолжали сценку, теперь парнишка в роли черта запрыгнул епископу на спину и катался на нем по сцене как на коне. Святослав, сам не понимая зачем, крикнул во весь голос:
– Тревога! Стража!
Парнишка, игравший черта, обратил внимание на Романова. А Святослав указал рукой в толпу, где двигались стражники. Парнишка мгновенно что-то крикнул своим сородичам на непонятном языке, и артисты как мыши бросились врассыпную. Парень спрыгнул с помоста и, юркнув под юбку какой-то женщине, скрылся в толпе. Стражник же подбежал к Романову и схватил его коня за поводья.
– Да как ты смеешь, мальчишка! Ты помог богохульникам и еретикам.
Ромул продвинулся ближе к Святославу и положил руку на эфес меча.
– Держи язык за зубами, плебей, это гость стратига Алексия. Если с его головы упадет хотя бы волос, с тебя живьем кожу спустят, – посулил грек.
Стражник смерил взглядом Романова и его спутников, после чего отпустил лошадь.
– Я доложу друнгарию о том, что здесь произошло.
– Конечно, это твое право. Правда, мне не понятно, о чем ты хочешь доложить. Я всего лишь пресёк это богохульное лицедейство.
Святослав демонстративно развернул коня, при этом как бы случайно обронив кошель с серебром, что оставил ему Алексий. Денег там было немного, но выпить и закусить в таверне хватит. После чего не обращая внимания на стражника, двинулся дальше. Стражник поклонился в ответ и поднял мешочек с земли.
– Зря ты так, – обратился Ромул к Романову, когда они свернули в переулок, – эти люди оскорбили самого Господа и должны были понести наказание.
– И какое же наказание их ждет?
– Им отрежут язык, чтобы они больше не могли поносить Господа своими речами.
– По-моему, речами они никого не поносили. Если наказывать по такому принципу, то им должны будут отрубить руки и ноги, чтобы они больше не могли скакать по сцене.
Ромул задумался.
– Да, пожалуй, ты прав, именно так с ними следовало поступить.
Святослав удивленно повернулся к греку.
– Ты шутишь? За то, что они зарабатывают себе на хлеб, их четвертуют? Ничего против Господа они не говорили, а вся их сценка направлена против войн во имя Господа и алчности церковнослужителей. Разве это правильно, когда епископы живут богаче королей и выжимают последние соки из простого крестьянина и имеют целый гарем из молодых девушек? По-моему, если ты выбрал путь служения Богу, то ты и должен ему служить, а не пользоваться своим положением, чтобы насиловать женщин и есть на злате.
– Тише ты, мальчишка, – шикнул Петр, – за такие слова тебя сожгут и нас вместе с тобой.
Святослав развел руками.
– Все мы рано или поздно умрем. Зато я умру свободным. Я могу говорить то, что думаю, и жить по совести.
Парни замолчали. А что тут скажешь? Нет, конечно, можно поспорить, мы тоже свободные, мы тоже можем говорить то, что думаем. Да только вопрос ведь не в этом. Каждый знает, что у архиепископа херсонского гарем похлеще, чем у любого шейха, и дворец богаче украшен, чем храм Святой Софии. Так что дальше ехали молча, до самого дома купца.
Дом Полибия, в отличие от дворца Алексия, был ничем не примечателен. Два этажа, обычный кирпич и штукатурка, небольшой балкон. Привратник сразу же пропустил гостей во двор и проводил в небольшую скромную комнату, похожую на кабинет. С собой Святослав взял только Ромула, как самого надежного, оставив остальных ждать во дворе. Купец не заставил себя долго ждать. Это был мужчина средних лет, смуглый, с черными волосами и длинным орлиным носом, крепкого телосложения, ничем не напоминавший брата Илайю. Святослав поднялся с кресла и поприветствовал купца. Тот явно удивился, увидев перед собой мальчишку.
– Я Святослав сын Игоря из рода Исака, брат Илайи. У меня к тебе есть деловое предложение, благородный Полибий.
Купец взял себя в руки и, кивнув, предложил сесть в кресло.
– Иметь дела с вашей семьей всегда было очень выгодно, внимательно слушаю тебя, юный хазарин.
– Для начала я хочу передать тебе это.
Святослав вытянул из-за пояса расписку Илайи и передал ее купцу.
– Сколько из этой суммы ты хочешь получить сейчас?
– Все зависит от того, что ты сможешь найти для меня. Я готов закупить у тебя целый ряд интересующих меня товаров по хорошей цене.
– Продолжай, думаю, я смогу найти то, что тебя интересует.
– Прежде всего, меня интересуют рабы: хорошие мастера, рудокопы, кузнецы-оружейники, ткачихи, каменщики и плотники. Десятка три, не меньше, сукно доброе, провизия, инструмент кузнечный, плотницкий и ткацкий, железо и сталь.
У купца даже брови поползли наверх от удивления.
– Это будет стоить немало, ты хотя бы представляешь сколько?
– Да, и довольно неплохо. Но за опт ты мне сделаешь скидку. Провизии и сукна мне нужно, чтобы всех холопов одеть и прокормить полгода. И инструмента, чтобы любое дело, какое я задумаю, сделать смогли. Инструмент качественный, из хорошей стали. Часть взаймы оформишь, в счет моего годового содержания на следующий год. Сотню гривен мне сейчас серебром выдашь. Только учти, что мастера мне нужны лучшие, а не абы какие и чтобы из народов разных были. Италийцы, германцы, индусы, арабы и греки и чтобы переводчики с ними были, хотя бы на латынь.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
