Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Господин президент, не подрубайте меня под корень. Я стараюсь быть хорошим адвокатом».
«Вы хороший адвокат, — заверил его Трамп. — Отличный адвокат».
«Господин президент, как адвокат, как судебный адвокат, я не могу сидеть рядом вами и слушать, как вы отвечаете на вопросы, точно зная, что вы не выпутаетесь из этого».
Дауд старался как можно деликатнее внушить президенту: это не ваша вина. Это издержки президентской должности. Он знал, что в этом противостоянии ему нельзя оскорблять своего клиента. Он не мог сказать в лицо президенту то, что считал источником всех проблем: «Вы — конченый лжец».
Поэтому Дауд сказал: «Вы не сможете отвечать только по существу, я это знаю. И это может вас утопить. Вы спохватитесь, что сказали что-то не так, попытаетесь это исправить — и бац, 1001! Вас ожидает то же самое, что и Майка Флинна, который не сразу вспомнил про свой разговор с Кисляком».
Через несколько дней Трамп позвонил Дауду, снова с «Борта номер один».
«Вы успокоились?» — спросил он своего адвоката.
«Нет, — сказал Дауд. — Я глубоко разочарован, г-н президент. Я чувствую себя проигравшим. Я потерпел полное поражение как ваш адвокат. Я не сумел убедить вас принять мой совет. Адвокат — как личный врач. Я знаю ваши болезни. Знаю ваши слабые стороны. И я выписываю вам рецепт, цель которого — не дать вам навредить самому себе. Запомните это первое правило адвоката, г-н президент, — не позволить клиенту навредить самому себе. Это наша работа. Поэтому, если я позволю вам сделать то, что, я знаю, будет плохо для вас и навлечет еще более серьезные неприятности, мне придется пойти и сдать свою лицензию. Хотя, разумеется, есть адвокаты, которые закрывают глаза на такие вопросы профессиональной чести».
«Я понимаю, Джон. Я знаю, что вы расстроены».
«Да, расстроен. И еще хочу сказать, что горько сожалею о том дне, когда мне пришла в голову мысль рекомендовать вам Тая Кобба. Не могу поверить, что он сознательно подрывает мои усилия».
«Вообще-то, — сказал Трамп, — это я попросил его» публично заявить о том, что президент не боится давать показания.
«Он должен был отказаться. Он — государственный служащий. К тому же они могут вызвать его как свидетеля. На него не распространяется ваше право».
«О боже, — встревоженно сказал Трамп, — я с ним много о чем говорил».
«Мне жаль, что не удается вас убедить, — продолжил Дауд. — Вы не можете давать показания. Либо вы откажетесь, либо вас ожидает оранжевая роба. Если же вы приняли решение, то я не собираюсь в этом участвовать».
«Вы хотите уйти? — спросил Трамп. — Бросить меня в такой момент?»
Это дело принципа, сказал Дауд. Если он не в состоянии справиться со своей обязанностью адвоката защищать своего клиента…
«Я хочу, чтобы вы остались. Вы — отличный адвокат».
Дауд знал, что эти слова ничего не значат. Но в этом заключался один из парадоксов Трампа. Они могли спорить до белого каления при личной встрече или по телефону, но в конце концов Трамп говорил: спасибо. Я ценю все, что вы делаете.
За всю многолетнюю карьеру у Дауда было, пожалуй, не больше пяти клиентов, которые могли так снисходительно выражать свою благодарность.
Секулов и Кобб позвонили Дауду и пожаловались, что президент абсолютно их не слушает. Они попросили Дауда поговорить с ним.
Дауд позвонил Трампу 21 марта около 22:00.
«Привет, Джон», — поприветствовал его президент. Он был само спокойствие и дружелюбие.
«Господин президент, — сказал Дауд, — извините, что беспокою вас. Но Тай и Джей позвонили мне». Они хотели, чтобы я поговорил с вами о даче показаний.
Трамп сказал, что принял решение дать показания. Он справится с Мюллером.
«Джон, я считаю, что так нужно. Мне жаль, если вы не согласны».
«Не мое дело — соглашаться или нет. Мое дело — заботиться о вас. Если вы решите самостоятельно представлять себя, то навлечете серьезные неприятности на свою голову. Знаете, г-н президент, даже я не представляю сам себя».
«У вас есть адвокаты?»
«Разумеется. Учитывая все то дерьмо, через которое я прошел. Конечно, у меня есть адвокаты».
«Джон, вот что я думаю, — заявил Трамп. — Я думаю, что президент Соединенных Штатов не должен прибегать к пятой поправке».
«Господин президент, мы можем представить дело гораздо лучше. Кстати, я бы предложил еще кое-что. Я думаю, прежде чем публично оглашать заявление, мы должны ввести в курс дела ключевых лидеров на Холме». Взять все документы и свидетельские показания и представить им нашу позицию, прежде чем пускаться в судебные баталии. «Объяснить им, почему вы не будете давать показания. Если мы покажем им весь этот материал.»
«Неплохая идея, — сказал Трамп. — Но, Джон, людям не понравится, если я откажусь от дачи показаний». Он не уточнил, каким именно «людям», но Дауду было ясно, что президент имел в виду свою избирательную базу, толпы на своих митингах, комментаторов на Fox News и «жалких людей»[29].
«А что они подумают, когда Мюллер предъявит вам обвинение [в лжесвидетельстве] по параграфу 1001?» — спросил Дауд.
«Нет-нет, я сделаю все как следует. Я буду идеальным свидетелем».
Дауд знал, что это самообман, опасная иллюзия. Недавно знакомый адвокат из Флориды рассказал Дауду о том, как однажды ему пришлось брать письменные показания у Трампа. Когда он спросил Трампа об источниках его доходов, ответ занял почти 16 страниц. Дауд напомнил президенту эту историю.
«Из вас не получится хороший свидетель», — снова повторил Дауд. Некоторым людям это попросту не дано. Дауд привел пример: «Господин президент, помните Раджа Раджаратнама? »
«Парень из хедж-фонда?» — вспомнил Трамп. Раджаратнам был миллиардером и основателем хедж-фонда Galleon Group. В 2011 г. он был признан виновным в инсайдерской торговле и приговорен к 11 годам тюрьмы. Дауд был одним из его адвокатов.
«Блестящий ум, — сказал Дауд. — Если бы вам довелось пообщаться с ним, вы бы сказали, что это один из самых красноречивых и умных людей, с которыми вам довелось встречаться. Он мог говорить на любые темы. И вот, г-н президент, когда настало время давать показания, он обмочился от страха через пять минут. Он жутко нервничал — это было сильнее его. Когда ему начали задавать вопросы, он едва сумел назвать свое имя. Такова природа зверя, и я — эксперт по этому зверю.
Господин президент, я боюсь, что ничем не смогу вам помочь», — сказал Дауд.
Он сообщил президенту, что у того есть все основания поставить Мюллера на место.
«Не будет никакого импичмента. Вы смеетесь? Это сборище трусов, все они. СМИ, конгресс. У них кишка тонка. Какой импичмент? За что? За то, что вы воспользовались своим правом по статье II? А? Хотел бы я посмотреть, как спикер Райан пойдет с этим в Комитет по регламенту и Юридический комитет».
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
