Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
– О боже, – прошептал он, чувствуя, как тревожно замерло сердце. – Может, это не Лидия? Конечно же, она не должна… – Не закончив фразу, Рэн побежал к входной двери. Диксон последовал за ним. – Нет, Лидия! Не делай этого! – закричал он, увидев, что Лидия пытается забраться на лошадь.
Рэндольф быстро, как только мог, побежал к ней, крича, чтобы она не садилась на лошадь. Но было поздно. Лидия уже перенесла ногу через круп Джастин, взгромоздилась в седло и взяла в руки уздечку. Еще через мгновение она ударила испуганную кобылу ногой, намереваясь пустить ее легким галопом в сторону южных полей, где был виден Гай.
– Лидия, остановись! – еще раз закричал Рэн.
Лидия бросила через плечо демонстративно непокорный взгляд и отвернулась.
– Гай! Гай! – громко закричала она и вновь ударила лошадь ногами.
Джастин, низко опустив голову, в панике рванулась в сторону, прямо на стоящий неподалеку дуб, одна из ветвей которого росла угрожающе низко. Рэн, отлично зная свою лошадь, понимал, что творится сейчас у нее в голове. Джастин, когда ее подгоняли таким образом, считала, что на ее спине вновь оказалась та самая дьяволица, которая издевалась над ней, пиная ногами и разрывая губы. Вполне естественно, что единственным всепоглощающим желанием животного в такой момент было во что бы то ни стало сбросить мучительницу. Лидия этого не знала и даже если бы захотела, не смогла бы подобрать подход к этой лошади. Соответственно у нее не было ни малейшего шанса сдержать Джастин и заставить повиноваться.
Рэн тоже ничего уже не мог сделать. То, чего он так опасался, произошло в течение секунды. Он молча застыл в ужасе, увидев, как всадница налетела на ветвь дуба и та пронзила ее горло. Лидия успела только раз вскрикнуть, издав жуткий шипящий звук. Спружинившая ветка распрямилась, выбила ее из седла и подбросила вверх. Тело несчастной, перевернувшись в воздухе, с силой стукнулось о землю, издав холодящий кровь хруст. Затем наступила тишина.
Рэндольф, не обращая внимания на неприятные позывы в желудке, бросился к Лидии, хотя в глубине души уже знал, что все кончено. Себе он мог признаться, что больше переживал за стоявшую неподалеку Джастин, которая била о землю передними копытами и водила по сторонам налитыми кровью глазами.
Гай, также услышавший последний крик Лидии, развернул Викара. К месту трагедии он прискакал почти одновременно с подбежавшими Рэном и Диксоном и тут же спрыгнул с коня.
– О боже! – воскликнул он, глядя на тело Лидии, безжизненно распростертое на земле с повернутой вбок под неестественным углом головой и устремленными в небо неподвижными глазами. – Что, черт побери, здесь произошло? – ошеломленно спросил он, опускаясь рядом с Лидией на колени. – Как она оказалась на Джастин? Она же терпеть не могла лошадей.
– Должно быть, Лидия подумала, что и теперь должна быть столь же хороша, как Джоанна, – тихо произнес Рэн, – и решила ехать за тобой, Гай.
– Насколько я понимаю, у нее сломана шея, милорд, – сказал Диксон, с трудом проглатывая подступивший к горлу комок.
– Да, Диксон, ты прав, она сломала шею, – отозвался мертвенно-бледный Гай. – Из-за меня. Я никогда раньше не оставлял ее в таком подавленном состоянии.
– О, ради бога, Гай, – проворчал Рэн, – ты здесь совершенно ни при чем. Бросишь ты когда-нибудь привычку взваливать на себя ответственность за глупость любого, кто окажется поблизости? Откуда ты мог знать, что она вознамерится догнать тебя и выберет для этого самую норовистую лошадь, если Лидия и на деревянную лошадку-качалку опасалась садиться?
Гай поднял тело Лидии и покачал на руках, как качают младенца.
– И все-таки это я довел ее до отчаяния. Не будь Лидия в таком состоянии, она бы никогда не вскочила на лошадь.
– Не ты ее до этого довел, – сказал более мягко Рэн. – Она с самого начала страдала отсутствием душевного равновесия. Ты лучше всех это знаешь. Подумай, может быть, то, что произошло, это проявление милости Небес. Ведь и одного слова о том, что она натворила, достаточно, чтобы ее осудили люди, которых она боготворила, именно те, без кого она не мыслила своей жизни. Вот тогда ее жизнь действительно бы превратилась в ад.
Гай провел пальцами по волосам.
– Возможно, ты прав. Может быть, ее душа наконец обрела мир.
– Возможно, и ты благодаря этому обретешь мир, – сказал Рэн, прикасаясь к руке друга. – Хватит мучить себя. Ты достаточно сделал для нее. Пора подумать о будущем. Передай-ка тело мне. Я позабочусь о нем. Только скажи, как ты собирался с ним поступить, и я прослежу, чтобы все было сделано так, как ты решил.
Гай своей рукой закрыл глаза Лидии и, тяжело вздохнув, передал тело Рэну.
– Полагаю, лучше всего будет положить ее в саркофаг.
– Ты… ты хочешь, чтобы я положил ее в этот чертов саркофаг? – уточнил Рэн, пораженный столь быстрым переходом Гая от самобичевания к холодной логике.
– Да я хочу, чтобы ты положил ее в саркофаг. На мой взгляд, это будет знаком уважения, – рассудительно сказал Гай. – В конце концов, саркофаг сейчас пуст, а на крышке выбито ее имя. Дата смерти, правда, неправильная. Но разве это имеет большое значение? Много ли таких, кто сможет заметить различие?
Рэн нахмурился, о чем-то размышляя.
– То есть ты хочешь, чтобы тело Лидии было помещено в саркофаг, а мы все вели себя так, будто оно там находилась с самого начала.
– Да, именно это я имел в виду. Не смотри на меня с таким удивлением, Рэн. О том, что Лидия вернулась, знают только мои слуги, ты, твоя мама и я. Ах да, еще, конечно, Пьер де Брюсси. Но он точно никому не расскажет. – Гай посмотрел на Диксона. – Насколько я знаю, слуги не говорили кому-либо за пределами дома о том, что моя жена вернулась, это так?
– Да, милорд, – произнес Диксон, шокированный не менее Рэна. Его лицо сделалось совсем непроницаемым. – Никому из них и в голову не может прийти нарушить ваши распоряжения.
– Спасибо, Диксон. Следовательно, они поймут, что весь мир должен быть и впредь уверен, что леди Гривз покоится в часовне с ноября тысяча восемьсот семнадцатого года.
– Да, милорд. Я понимаю и позволю себе сказать, что вижу прямой смысл в ваших действиях.
– Вот и хорошо, – мягко сказал Гай. – Видишь, Рэн, Диксон понимает, что говорить правду в данном случае нет никакого смысла. Общество восприняло бы это как очередной скандал, который мог бы серьезно навредить Джоанне и Майлзу и бросил бы позорное пятно на память Лидии. Не сомневаюсь, что и сама Лидия предпочла бы остаться в памяти мученицей, погибшей во время пожара, нежели глупой девчонкой, сбежавшей из дома с французом-любовником, а затем сломавшей шею, упав с незнакомой лошади, на которую забралась, чтобы догнать мужа, отправившегося начинать бракоразводный процесс.
Рэн не смог сдержать улыбку.
– Должен попросить прощения за то, что оказался таким тупым.
– Не стоит. Уверен, ты больше не будешь, – сказал Гай, улыбнувшись в ответ. – Я ни в малейшей степени не хотел как-то проявить неуважение к Лидии. Для меня она несчастное существо, душа которого сейчас направляется к Богу, и я искренне надеюсь, что на небесах она будет более счастлива, чем была на земле.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
