После обеда Виктория, Педро, Бланка и Пако устроились в тенистом дворе Тре-Лома. Кроме свежего лимонада из плодов, выращенных в собственном саду, Виктория приказала подать кувшин с водой из aljibe, родника, расположенного неподалеку от дома. Ей очень нравился ее вкус.
Бланка все еще казалась неестественно худой, но ее лицо уже немного округлилось. Виктория почему-то подумала, что девушка может быть беременна. При мысли об этом ей стало больно оттого, что сама она больше никогда не забеременеет: у нее уже начался климакс. «А ведь я еще не такая старая», — подумала Виктория. Смех Бланки отвлек ее от горестных мыслей. Наверное, Пако сказал что-то забавное. «У тебя двое чудесных детей, — мысленно уговаривала себя Виктория. — Не тоскуй о том, чего у тебя никогда не будет. Пако и Бланка счастливы вместе. Разве это не прекрасно?»
Тем вечером Бланка и Пако долго не могли уснуть. Виктория поставила в детской комнате, когда-то принадлежавшей Пако, большую кровать, и молодые, удобно устроившись, никак не могли наговориться.
— Есть что-то в твоем прошлом, что ты хотела бы изменить, если бы могла?
Бланка даже не задумалась над ответом.
— Однажды я кое-что украла у моего друга, который спас мне жизнь. Я сожалею об этом поступке.
— Насколько я понимаю, у тебя не было другого выбора?
Бланка пожала плечами.
— Тогда мне показалось, что лучше забрать его лошадь, не спрашивая разрешения.
— Где это произошло?
— В Патагонии, в небольшой деревушке на Рио-Негро, о которой я тебе рассказывала. Мою мать только что убили, и мне хотелось сжечь за собой все мосты и сбежать…
Пако знал о смерти Корасон — Бланка рассказала ему, что произошло в тот день. Но об истории с лошадью девушка раньше не упоминала. Юноша кашлянул.
— Ты не думала о том, чтобы туда съездить?
— Нет. Зачем? — Бланка помолчала. — Ну, может, иногда мне и приходила в голову такая мысль.
Той ночью Пако почти не спал. Ему нужно было хорошенько все обдумать. К утру он понял, что именно предложит Бланке.
За все эти годы в деревушке на берегу Рио-Негро почти ничего не изменилось, разве что Бланке она показалась еще беднее, чем прежде. Вдоль единственной улицы теснились маленькие и большие adobe, домики. В пыли возились собаки и куры. Где-то вдалеке заблеяла овца. Дом, где жила Бланка с матерью, снесли, зато девушка смогла показать Пако место, где они купались. Здесь тоже все осталось по-прежнему.
— Вы плавали голышом? — рассмеялся Пако. — Должно быть, это было очаровательное зрелище.
Бланка слабо улыбнулась. Ею овладели воспоминания о прошлом. Она и сама не ожидала, что окажется такой сентиментальной. Много лет девушка старалась забыть обо всем, что связывало ее с этим местом, и полагала, что ей это удалось. Теперь же воспоминания вернулись к ней. Бланка слышала разговоры, вспоминала запахи. Солнце согревало кожу, ветер развевал волосы.
Затем Пако и Бланка отправились на деревенское кладбище, раскинувшееся в степи Патагонии. Могил здесь стало больше, но старые захоронения едва можно было различить: они поросли травой. Кресты покосились, надписи выгорели на солнце. И только за одной могилой кто-то ухаживал. На ней стояла ваза с цветами. Бланка подошла ближе и охнула от изумления.
— Что случилось? — Пако поспешил подойти к ней.
Девушка указала на крест.
— Моя… моя мама… Это могила моей матери.
— Корасон?
— Да.
Пако задумался, но тут же сообразил, где можно узнать о том, кто ухаживает за этой могилой.
Они направились в кабак. Дом, где раньше размещалась pulperia Карлито, отремонтировали. Пако и Бланка вошли в прохладный зал. Их глаза постепенно привыкли к полумраку. Сейчас, после обеда, наступило время сиесты, и в заведении никого не было. В углу скрипнул стул, послышались шаги. К Пако и Бланке подошла девочка с огненно-рыжими волосами.
— Мы можем поговорить с Карлито? — спросила Бланка.
— Я с ним не знакома, — ответила девочка.
— Он хозяин кабака, — объяснила Бланка.
— Нет, мой папа тут хозяин, — удивилась девочка.
«Она рыжая», — подумала Бланка. Собственно говоря, сходство сразу же бросилось ей в глаза, но она просто не могла в это поверить. Где-то открылась дверь — и он предстал перед ней.
Йенс Йенсен и Бланка молча смотрели друг на друга, затем, смутившись, поздоровались.
— Это… мой жених Пако, — сказала Бланка.
— А это моя старшая дочь Карина, — ответил Йенсен.
Они помолчали.
Бланка смущенно потупилась.
— Тогда… мне нужно было уехать. — Она попыталась подобрать нужные слова, но ничего не приходило ей в голову, и девушка с мольбой посмотрела на Йенса.
Тот улыбнулся.
— И я хотел уехать, а потом все-таки решил остаться. Армия не для меня, я не смог бы служить там даже научным консультантом. Поэтому я вернулся сюда. Вообще-то я собирался отправиться дальше, но потом получилось так, что я занялся кабаком Карлито. О господи, с тех пор столько всего произошло! Присаживайтесь, нам многое нужно друг другу рассказать.
Виктория вышла на веранду к Педро и обняла любимого.
— Дети прислали телеграмму, — сказала она. — У них все в порядке.
— Замечательно.
Виктория обняла его еще крепче.
— Я уже думаю об их свадьбе, которая состоится в следующем году. Я так рада. А ты?
Педро улыбнулся. В следующем году… До тех пор пройдет еще много времени, а Виктории уже сейчас хотелось помечтать. Впрочем, достаточно того, что он волнуется.
Несколько недель спустя его худшие опасения подтвердились. Прошлое вернулось.
Глава 10
— В гостиной вас ждут, донья Виктория.
Женщина, погладив кобылу по шее, оглянулась. Она любила эту лошадку по имени Белоснежка, дочь Дульсинеи, к этому времени отправившейся на заслуженный отдых. Виктория только что вернулась с прогулки в лавровый лес. Она прекрасно отдохнула и надеялась еще пару минут побыть одна. Но Розалия, старая индианка, все еще работавшая в доме, хоть дети давно разъехались и больше не нуждались в ее помощи, явно была чем-то встревожена.
— Он приехал из Сальты, донья Виктория.
«Из Сальты…» Теперь Виктория поняла, почему Розалия так обеспокоена. Все они надеялись, что больше новостей из Сальты не будет.
«И что этому человеку из Сальты нужно здесь, в Тукумане?»
Виктория понимала, что рано или поздно нужно будет поднять вопрос о наследстве Эстеллы, но ей не хотелось связываться со своим мужем Умберто. Виктории нравилась жизнь, которую она сейчас вела. Женщина почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок. Белоснежка заметила ее волнение и тревожно заржала, и Виктории пришлось успокаивать животное. Затем женщина выбралась из седла и отдала поводья конюху.
