— Свяжите их и отвезите в Лондон! — распорядился он.
Изабелла старалась заглушить свои крики, и они перешли в рыдания в ее сжавшемся горле.
— Сын мой дорогой, пожалей Роджера Мортимера! — услышала она свой голос. Она повторяла вновь и вновь, но Нед, всегда бывший воспитанным и почтительным сыном, просто начал торопить своих людей. Среди них были связанные Мортимер и Деверилл.
Изабелла испытала сейчас такой же сильный шок, как тогда, когда услышала, что люди называют ее Волчицей. Она поняла, что власть, которой они с Мортимером употребляли во зло слишком долго, внезапно была отобрана у них и перешла к молодому королю, которому принадлежала по праву!
Разбитая дверь косо висела на поломанных петлях, и к ней все еще оставалось пригвожденным тело Дракона. Когда королева бросилась за ними, она чуть не упала, поскользнувшись в луже его крови. Она все же кое-как сумела добраться вниз по крутой и темной лестнице и выбежала в темную, но не очень холодную октябрьскую ночь. Она забыла о достоинстве женщины и королевы, и не могла думать ни о чем ином, как только о том, чтобы попытаться спасти любовника, которого у нее отнимали. Изабелла побежала через пустынный двор замка к группе колышущихся у ворот факелов. Грумы подводили лошадей, и мужчины из свиты короля усаживались в седла.
— Сын мой, сын мой, помилуй Мортимера! — задыхаясь, рыдала Изабелла, мчась по дороге к ним.
Никто на королеву не обратил внимания. Стук копыт, выкрики приказов и скрип лебедки подъемного моста поглотили ее жуткие крики. Они повисли в воздухе, как слабые полоски тумана, которые, наверно, повисли в лугах Беркли в ту ночь, когда ее супруг молил о пощаде. И его мольбы тогда неслись в воздухе грустным и слабым эхом. На мгновение Изабелла увидела Неда — стройного и высокого, как и его убитый отец. Он сидел на Дорогом Друге среди всадников, которые проезжали по узкому мосту. Ей почудилось, что она заметила благородные зеленые с золотом одежды Мортимера. Но прежде чем она успела добежать до них, мост начал медленно подниматься. Он был черным и мрачным в неясном свете фонарей. Потом с ужасным лязгом железных засовов начала опускаться решетка. Крепость отделяла ее от мира любви, авантюр, и от жизни на воле. Никакие мольбы не заставят страшные решетки вновь подняться!
Она увидела, как коннетабль замка возвращался во двор.
— Позови людей и замуруй проход, Дживен, — приказал он светловолосому капитану охраны. Все четверо медленно приблизились к стене, недалеко от того места, где стояла королева. Один из охранников поднял фонарь повыше и, к своему изумлению, Изабелла увидела открытый ход вниз. Капитан держал фонарь, пока его люди опускали на место тяжелую каменную плиту, которая скрывала подземный ход.
— Сегодня мы уже никого не ждем! Но старый тоннель сослужил свою службу! — смеясь, заметил он.
— Сколько времени он существует, сэр?
— Со времен нападения датчан в X веке, так говорят местные люди. Для того чтобы гарнизонам саксов можно было выбираться отсюда или подносить сюда провизию. Он выходит в пещеру, скрытую кустами вереска снаружи. По правде говоря, я и забыл о его существовании, пока король и милорд Монтегю не начали расспрашивать меня о нем, прежде чем отправились на «охоту».
Люди опустили на место плиту, и их отослали. В кругу света от фонаря она увидела, как капитан притоптал края ногами и посыпал пылью, чтобы камень ничем не отличался от остальных.
— Хорошо, что у нас снова будет король — настоящий мужчина, — проговорил он при этом.
— Надо сказать, что Мортимер из Уэльса, хотя он и причинил нам много зла, тоже был настоящим мужчиной, — добавил коннетабль Ноттингемского замка.
— Он был самоуверенным, как петух! Ему так нравились наши украшения. Конечно, ему ничего не было известно о потайном ходе…
— Но французская королева все равно не доверяла этому месту. У некоторых женщин есть интуиция…
— Как вы думаете, что с ним сделает король? — зевая, спросил капитан, когда они повернули к замку.
— С Роджером Мортимером? То же, что тот сделал с Хьюго Деспенсером!
Изабелле показалось, что ответ коннетабля донесся до нее откуда-то издалека, когда она в обмороке опустилась на землю.
ГЛАВА 33
Маленький белый единорог с удивленным личиком мягко ступал по усыпанному цветами лугу на краю темного леса. Изабелла внимательного смотрела на него из-под темных ресниц. Ее веки были такими тяжелыми, что она не могла долго держать глаза открытыми. Светило солнце, и птички пели на лугу, тек прозрачный холодный ручей, чтобы утолить мучившую ее ужасную жажду.
Чудилось, что солнечный луг полон божественного покоя и тишины, после того, как попадаешь туда из темного леса, полного страшных драконов и насилия. Изабелла протянула трясущуюся руку и застонала, умоляя дать ей напиться.
Белый единорог превратился в Жислен, она наклонилась над королевой и поднесла к ее губам чашку с водой.
Изабелла начала с жадностью пить, но вскоре и чашка, и сама Жислен растворились в темноте, и ее снова кто-то потянул под раскидистые деревья — там были обожающий удовольствия Гавестон и Элеонора из Клера с ее злобой и надменностью, и умный Деспенсер. Там был и Эдуард, ее супруг. Он стоял в тени деревьев, гладя собаку, беззаботно смеялся над ее усилиями вернуться на светлую поляну, залитую солнцем. Маргарита мягко усовестила короля, но помочь ей не успела — сильный рыцарь в желтом с зеленым смело вышел вперед по тропинке, ведущей к ней. Он, в отличие от остальных, казалось, ставил перед собой какую-то цель, и знал, куда ему надо идти. Как только Изабелла увидела его, она поняла, что ей нужен такой сильный и решительный любовник. Она сразу забыла совет Маргариты, и, не слыша слабого смеха своего супруга, последовала за незнакомцем, уходя все дальше и дальше в глубь леса.
На нее набрасывались из тайных нор драконы и нападали на нее. Они вонзали в нее когти, рвали зубами, царапали, и из веселой прекрасной принцессы Изабелла превратилась в страшную с кривыми клыками волчицу. Но драконы не причинили вреда мужчине, за которым шла Изабелла. Но внезапно схватили и убили его. Когда она громко закричала, Пьер Гавестон прервал странную историю, которую он рассказывал Эдуарду, и быстро оттолкнул прочь драконов. Хотя он был великолепен, украшенный ее драгоценностями, она увидела и на его теле отметины их страшных когтей. Он понимающе улыбнулся ей и протянул руку, небрежно бросив драконам, мол, она принадлежит миру света и цветущего луга.
В полусне, в полуяви, возвращаясь в сознание, Изабелла начала понимать, что луг и лес — ее замужняя жизнь, и в сотый раз пройдя по ее тропинке, она открыла глаза и осознала, что лежит в спальне в замке Ноттингем. Маленький белый единорог и темные деревья были на вышитых хорошо знакомых ее гобеленах. Во дворе пел запоздалый дрозд. У ее кровати стояла Жислен с чашкой в руках, и ее милое лицо было очень встревоженным.
— Я надеялась, что уже умерла, — услышала Изабелла собственные слова. Она произнесла их как бы из глубины пруда тишины и спокойствия, в котором утонула ее прежняя бурная жизнь.
