Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
- Паспорт… - задумчиво произнес сыщик. - Ну, конечно! Она решила, что через этот канал и просочилась информация. Впрочем, для пущей убедительности я сослался и на вас, Леонард Казимирович, будто вы приложили руку к ее разоблачению. В любом случае у Хромовой не было выбора - она не могла оставить Стаса в живых. После его смерти… настала бы ваша очередь, господин Войтовский. Это уж непременно!
Леонард Казимирович побледнел как стена и схватился за сердце. Перспектива попасть на тот свет не входила в его планы.
- А… где же Яна жила все это время… после того, как… стала Мариной? - спросил Хромов.
- Снимала квартиру, вероятно.
- Иногда она оставалась у меня, - сказал Войтовский. - На сутки, не больше. Ее постоянно влекло куда-то…
Киселев и Хромов задавали множество вопросов, Смирнов и Ева отвечали на них. Войтовский нервничал и беспокойно ерзал.
Когда любопытство присутствующих было удовлетворено, все обратили взоры на камень- печать. Он выглядел вполне мирно, буднично, тускло поблескивая шероховатыми гранями, - никакого сияющего ореола вокруг, никакой зловещей или колдовской ауры. Ничего, что выдавало бы приписываемое камню мифическое могущество.
- Неужели ему три с половиной тысячи лет? - благоговейно спросил Хромов, не решаясь прикоснуться к сей удивительной вещи. - Подумать только, его держал в руках сам Тутмос Великий!
- Возможно, камень значительно старше, - заявила Ева. - Не исключено, что перед нами находится мистический кристалл атлантов. Те огненные круги, что появились над войском фараона, - не контакт ли с якобы исчезнувшей цивилизацией Атлантиды? Неизвестно, кто оказывал покровительство Тутмосу!
- Жуть какая… - прошептал Стас. - И что теперь с ним делать?
- Полагаю, следует отдать печать господину Войтовскому, - не терпящим возражений тоном произнес Смирнов. - Он его искал, пусть с ним и разбирается.
Никто не протестовал.
Заключение
- Выходит, Молох ни при чем? - воскликнул Стас, когда Хромов и Войтовский ушли.
- Как сказать? - повела плечами Ева. - Молох таки собрал свою кровавую жатву: Марина, Вероника, сама Хромова, наконец… и даже вы, господин Киселев, едва не разделили их участь. Если вы вступаете на минное поле, нет гарантий, что мина не взорвется, сколько бы она ни пролежала в земле.
Стас надолго замолчал, думая о чем-то.
- Неужели братство Розы и Креста до сих пор существует? - спросил он после паузы. - Верится с трудом.
- Ну почему же? Тайные общества потому и тайные, что о них не подозревают. Становясь видимыми, они становятся уязвимыми. Таков парадокс этого мира, полного «белых пятен» и «черных дыр»!
Сыщику не удалось убедить Стаса.
- Вы полагаете, что полчаса назад перед нами действительно лежала печать Тутмоса Великого? - не мог успокоиться он. - Что она удостоверяет и свидетельствует, по-вашему?
- Наше неведение. И наше невежество!
Господин Киселев нахмурился.
- Почему же члены братства до сих пор не искали тайник? Несколько веков прошло!
- Всему свое время, - заметила Ева.
- Вероятно, искали, - сказал Всеслав. - Только не здесь. Посланник умер; тот, кто знал все обстоятельства дела, тоже мог уйти из жизни - вот человеческая цепочка и оборвалась. Зато легенда осталась!
- Я не верю, что это подлинная вещь! - упрямо заявил он. - Ее бы не спрятали в какой-то заброшенной каменоломне, где любой мальчишка мог найти «склеп».
- Ошибаетесь, - возразила Ева. - Обнаружить тайник, наверное, было сложно. Старые каменоломни запутанны и перегорожены обвалами, вряд ли кто-нибудь без специального снаряжения мог рискнуть пробраться вглубь этих тесных подземных коридоров. Хромовой повезло, что она гостила в Рыбном и поверила в сказку Лукерьи. Наверняка та поведала ей некую тонкость, хитроумную деталь, без которой добраться до «склепа» невозможно. Кроме того, нашел же когда-то мальчик-пастух в пещере кучу древних свитков? А теперь они известны как «Свитки Мертвого моря» и являются величайшей ценностью. Всякое бывает.
- Сотни людей читали книгу «Египетский крест», и никому не пришло в голову заняться поисками тайника! - не сдавался Киселев. - А какая-то Яна оказалась чуть ли не провидицей!
Всеслав развел руками.
- Не стану оспаривать ваше мнение. Тем более члены братства слывут мастерами мистификаций. Дабы сохранить в неприкосновенности свои манускрипты и мистические символы, они могут устраивать ложные «склепы» и оставлять ложные следы. Тогда настоящие будут в безопасности. Не исключено, что мы стали жертвами одного из их розыгрышей. Мне, например, не обидно. А вам?
- Не знаю, - пробурчал Стас.
- Как же человек, который приходил в магазин «Азор» за письмом? - удивленно подняла брови Ева. - Он что, подставное лицо? Как же монах?
- Мистификации необходимо поддерживать, иначе они потеряют силу. В них попросту перестанут верить. А возможно, кто-то выдумал сию историческую головоломку от начала и до конца. Шутники во все времена были не прочь поразвлечься, - усмехнулся Смирнов.
Леонард Казимирович вернулся домой, достал камень и уселся его рассматривать. Тот притягивал его своим таинственным мерцанием, невидимым, невыразимым полем, которое распространялось вокруг. Странно, ни восторга, ни безмерного счастья, ни ощущения неведомой силы, наполняющей его тело и душу, Войтовский не испытывал, только безотчетный, нарастающий страх.
- Это с непривычки, - прошептал он. - От груза свалившейся на меня неслыханной удачи.
Он достал из бара бутылку дорогого коньяка, налил себе рюмку и выпил. Никакого эффекта… После третьей порции его слегка «повело». Войтовский встал, нажал на потайной рычаг, и стенная панель красного дерева отъехала в сторону, открыв его взору копию с портрета дочери и единственной наследницы Генриха Тирольского, Маргариты, - Безобразной Герцогини.
Эта картина кисти малоизвестного немецкого живописца как-то попалась ему в одном из антикварных магазинчиков Бранденбурга. Продавец на ломаном английском долго уговаривал Леонарда приобрести портрет. «Да здравствует безобразие!» - восклицал немец, тыкая пальцем в лицо изображенной на холсте дамы. Повинуясь безотчетному импульсу, Войтовский выложил приличную сумму за портрет. С тех пор он испытывал потребность время от времени смотреть на него.
Зарубежные и московские эксперты определили, что ценности картина не представляет и подлежит сомнению сама личность дамы, которая позировала художнику. Вряд ли это герцогиня Маргарита Маульташ собственной персоной: ни одного из ее прижизненных изображений не осталось. Однако на Войтовского холст произвел необъяснимое болезненное впечатление, которое и спровоцировало безрассудную влюбленность в Хромову. Ее внешность отдаленно напоминало черты безобразной Маргариты, но он, кажется, воспылал страстью к ней еще до встречи, когда при переписке она представилась Герцогиней…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
