– Убрать вёсла! Быстрей, свиньи косорылые! Без рук захотели остаться!?
С оглушительным треском нос «Ласточки» под острым углом вонзился в правый борт фрегата. Ник не успел как следует ухватиться за леер и полетел на палубу, больно ударившись рёбрами о какую-то деревяшку. Вокруг него творилось что-то невообразимое. Матросы истошно орали, швыряли «кошки», цепляя ими неприятельский борт и подтягивая корабли друг к другу. И, едва расстояние между бортами позволило перепрыгнуть на «Перст», они дружно бросились туда с длинными ножами и кривыми абордажными саблями в руках.
Адмиральский фрегат снова содрогнулся – это «Бриллиант» протаранил левый борт противника. Почти сразу команда «Бриллианта» посыпала на палубу «Перста», и остенвильцам теперь пришлось сражаться на два фронта. На корабле шла ужасающая резня. В диких криках атакующих тонули вопли раненых и стоны умирающих, громкие команды боцманов и капитанов. За первой волной атакующих на флагманский корабль хлынули остальные матросы, и спустя несколько минут всё было кончено.
У капитанской каюты потерпевшего поражение фрегата, залитый кровью из раны на плече, стоял молодой мужчина в синем камзоле с золотыми пуговицами. Его шляпа была давно потеряна, и густые белокурые волосы слиплись от крови – своей или чужой. Он морщился от боли, но не выпускал меч из руки. Три зарубленных трупа валялись у его ног, и обступившие храбреца матросы нерешительно переминались на месте, не горя желанием разделить их судьбу.
– Ща, я его уделаю! – Шерстяной Вик с огромным окровавленным мечом выступил вперёд, готовясь броситься и добить раненого.
– Отставить! – Дейв Шорт протиснулся сквозь толпу и встал напротив мужчины. – Я приказываю вам сдаться!
– У меня есть свой капитан! – Молодой мужчина пошатнулся и скривился: – И он мне приказывает сражаться!
– Это будет бесполезная смерть! Вы проиграли! Ваш ублюдочный «Перст» наш! – Слова капитана потонули в дружном рёве команды. – Так что самое разумное в вашем положении – сдаться!
Мужчина качнул головой. Он уже едва стоял на ногах, скорее опираясь на свой меч, чем угрожая им кому-нибудь.
– Кэп! Дай, я его добью! Ну, чево он так мучается?
– Я кому сказал – нет!
– Он же трёх наших положил, остенвильская сволочь!
– Он мой пленник! И я башку оторву тому, кто посмеет его тронуть!
Чем бы закончилась эта перепалка, так и осталось неизвестным – в этот самый миг с «Ласточки» донёсся истошный крик:
– Пожар! Горим! Паруса!
Обернувшись, матросы увидели страшную картину. На грот-мачте пылали два нижних свёрнутых паруса, и огонь уже полз по мачте к третьему. Видимо, последние выпущенные перед тараном стрелы противника достигли своей цели, а в суете завязавшегося боя никто не обратил на это внимание.
– Все на «Ласточку»! Тушить пожар!
Большинство матросов бросились исполнять команду, но Вик и ещё парочка его товарищей решили всё-таки дождаться конца спектакля и пошарить наконец в капитанской каюте. Впрочем, ждать пришлось недолго. Дверь каюты открылась, и их взорам предстал шатающийся адмирал Лекс с пропитанной кровью повязкой на голове и с абордажной саблей в руке.
– Жейс Кармон! Я приказываю тебе сдаться! Дейв Шорт, я надеюсь, этому храброму юноше будет оказана достойная помощь?
– Можешь не сомневаться, Лекс. И тебе тоже.
– Ну, обо мне беспокоиться не стоит! Я остаюсь со своей командой!
И не успели стоявшие вокруг матросы кинуться к нему, как Лекс вонзил саблю себе в горло. Кровь хлынула потоком, и адмирал рухнул на пороге своей каюты. Его помощник, бледный как полотно, осел рядом.
На «Ласточке» команда во главе с боцманом пыталась потушить разгоревшийся не на шутку пожар, но было слишком поздно – уже пылала вся грот-мачта, и огонь, раздуваемый невесть откуда взявшимся свежим ветром, грозил перебраться на фок-мачту.
– Рубить мачту! Ванты, ванты рубите!
Топоры дружно застучали, и через несколько минут мачта со всем своим пылающим такелажем рухнула на левый борт и, подталкиваемая баграми, шипя, погрузилась в воду.
Сражение, кипевшее вокруг, постепенно затихало. Четыре корабля шли ко дну с пробитыми бортами, несколько полыхали, застилая всё вокруг густым чёрным дымом. И судя по всему, с обеих сторон не осталось ни одного неповреждённого судна.
«Перст» тонул. Вода заливалась в широкие пробоины в обоих бортах, и корабль начал сильно крениться набок, грозя увлечь за собой на дно и оба намертво сцепившихся с ним брига.
– Все на «Ласточку»!
Голос боцмана перекрыл шум, и члены команды, быстро обшарившие погибающее судно, один за другим начали спрыгивать с задранного борта фрегата на палубу своего корабля.
Несколько охотников перенесли на «Ласточку» трёх оставшихся в живых членов команды «Перста», и Скорпион зычно скомандовал:
– Вёсла на воду! Багры в борт!
Матросы налегли на багры, отталкивая бриг от тонущего фрегата, и гребцы дружно взмахнули вёслами. На «Бриллианте» тоже сыпались команды, и вскоре оба корабля торопливо покинули место боя.
Оказавшись без флагмана, потрёпанные нумерийские корабли один за другим потянулись на восток. Адмирал Крок, оценив свои немалые потери, решил всё-таки преследовать противника, чтобы у бухты Двух Близнецов окончательно добить флот Повелителя.
«Ласточку» со срубленной мачтой и «Золотую лань», получившую приличную пробоину в носовой части и кое-как державшуюся на плаву, было решено отправить на срочный ремонт в Балос. До этого городка, уютно расположившегося в бухте Синих Крабов, при хорошем ветре было не больше дня ходу. И команда, ворча и посылая проклятия метким стрелкам «Перста», уже отправившимся кормить акул, очень надеялась, что они обернутся быстро, и даже успеют к основному сражению.
Большинство охотников с этих кораблей перебрались на другие суда, а их места заняли тяжелораненые, которых тоже следовало оставить в Балосе. Вёсла ударили по воде, и «Ласточка», подгоняемая попутным ветром, взяла курс на северо-запад.
Патарий
Войско Солонии появилось на краю долины ранним утром. В густом тумане всадники и солдаты скользили как призраки, заполняя собой широкую западную часть долины. Эта долина, постепенно сужаясь, как бутылочное горлышко, выходила к реке Лагусте, в этом месте довольно широкой, но не слишком глубокой.
Юнарий с Суаном Дейлопом и членами военного совета стояли на небольшом пригорке, оглядывая поле предстоящего боя. Разведчики заранее доложили, что Патарий готовится дать бой его армии именно здесь, и они весь вчерашний вечер обсуждали, какую им выбрать тактику наступления.
Понимая, что у противника было достаточно времени подготовиться и что он мог устроить солонийцам множество неприятных сюрпризов, ударить в лоб всей массой было бы самым неразумным решением. Нидар Лимп, начальник охраны Юнария, в этом походе ведавший координацией всех подразделений, предложил пойти на хитрость – укрыть в леске, оставшемся сейчас за спиной Юнария, арбалетчиков и, путём обманного отступления, заманить нумерийцев под их губительные стрелы.
