По этой причине предстоящее испытание одиночеством Странника особенно не пугало. Больше его сейчас волновало другое: как закрыться от «мозгового прослушивания» Машинным Разумом. Он попробовал несколько методик, и одна из них сработала. Он понял это по немедленно прозвучавшему вопросу:
– Как ты сделал это?
– Узнаешь, когда я захочу поговорить. Если захочу.
– Я подожду.
Это были последние реплики, которыми обменялись Странник и его тюремщик. Последние на протяжении многих и многих лет в восприятии Странника. Он занялся изучением природы времени, надеясь натолкнуться на что-то, что смогло бы помочь ему в его нынешнем положении. Для этого ему пришлось серьезно улучшить свои математические познания. На это ушло больше года. Только после этого он начал разбираться в умопомрачительных формулах теории времени, изложенных в работах ученых Содружества и Предтеч. Он проштудировал основные работы по этой теме и, в конце концов, пришел к выводу, что Машинный Разум преуспел здесь гораздо больше. Ни в Содружестве, ни у Предтеч не было разработок, позволяющих создать что-то похожее на капсулу времени, в которую его заточил Машинный Разум. Очевидно, теперь Предтечи продвинулись гораздо дальше в понимании этих вопросов, но об этом можно было узнать, только встретившись с ними.
Поняв бесперспективность этого направления, Странник начал искать другой выход. Идея пришла внезапно, во время просмотра одного фантастического фильма из кладовых памяти ИПИ. В фильме рассказывалась история про странного робота, который из-за какой-то ошибки при сборке совершал поступки, не предусмотренные программой. Заканчивался фильм тем, что робот обрел самосознание и научился испытывать человеческие чувства.
Странник начал обдумывать мелькнувшую идею, и чем больше думал над ней, тем все больше приходил к убеждению, что она реалистична. Однако для ее осуществления требовалось провести в заточении весьма продолжительное время, чтобы не вызвать подозрения у Машинного Разума.
Его тюремщик, естественно, не мог ничего знать о той напряженной интеллектуальной деятельности, которой он занимался. Для Машинного Разума была доступна лишь внешняя сторона его занятий: как он спал, занимался физическими упражнениями, подолгу сидел за столом, насвистывая и чертя пальцами невидимые линии. Иногда пел.
На самом деле он напряженно работал. Во-первых, тщательно готовил задуманную операцию. Для этого ему потребовалось с помощью специальных приемов вспомнить буквально каждое мгновение своей жизни, хранимое памятью. Вспомнить все события и все чувства, которые он испытывал, переживая эти события, включая те, о которых предпочел бы забыть. Параллельно он работал над книгой мемуаров, посчитав такую работу наиболее подходящей для времяпровождения в заключении. И все же для него, привыкшего вести активный образ жизни, одиночное заточение становилось все более тягостным.
Шли дни, месяцы, годы… Странник успел уже в полной мере осознать всю правоту Машинного Разума относительно того, что пытка временем может заставить человека бояться жизни. Такой жизни. Если бы не ИПИ, он вряд ли бы выдержал больше пяти лет подобного заточения, сохранив в полной мере рассудок. Но даже с ИПИ было тяжко. Человек – существо по своей природе социальное, и длительное одиночество пагубно для него.
Шли дни, месяцы, годы…
Глава двадцать пятая
Катера зависли над уединенной долиной, и они сразу увидели район захоронения «Непобедимого» и место, где Странник попытался проникнуть на древний звездолет. Приборы подтвердили то, что видели глаза: под отличной от окружающего пейзажа растительностью залегала махина межгалактического ударного крейсера. Самого Странника в долине не было.
– На звездолете фиксируются зоны энергетической активности, – заметила Гэда. – Вижу. Наверное, Алексей добрался благополучно и пытается оживить корабль, – откликнулась Роэна.
– Почему же он не выходит на связь?
– Кто знает.
– Спускаемся?
– Пока только мы. Ты страхуешь.
– Хорошо.
Роэна без происшествий посадила катер вблизи шурфа, вырытого Странником. Немного подумав, выдвинула манипулятор и принялась с его помощью наносить удары по корпусу звездолета. Никакой ответной реакции не последовало. Доложила обстановку на «Ковчег-2». Грей Гаргаван велел ждать и ничего не предпринимать, пока «Ковчег-2» не подойдет к Сфере. Звездолет Предтеч прибыл через три часа. Все это время между разведывательными катерами и звездолетом шел активный информационный обмен: решали, что делать дальше. Предтечи сообщили коды, с помощью которых можно было открыть люки «Непобедимого» снаружи. Однако они не помогли: звездолет отказывался подчиняться своим прежним хозяевам. Тогда решили вскрывать корпус с помощью техники катеров. Однако едва они начали освобождать корпус корабля от грунта, чтобы приступить к этой работе, по всем каналам связи было принято сообщение с «Непобедимого»: «Прекратите все попытки проникнуть на борт, иначе ваш друг Алексей Гардов будет уничтожен».
После этого в эфире повисла долгая напряженная пауза.
– Он жив? – Вопрос прозвучал одновременно по двум каналам. Спрашивали Грей Гаргаван и Роэна.
– Он жив и здоров. Предвижу ваше желание увидеть его и демонстрирую его состояние в настоящий момент времени.
По каналам связи пошла картинка, где Странник выполнял физические упражнения, находясь в каком-то тесном помещении.
– Чего ты хочешь? Каковы твои условия освобождения Алексея Гардова? – Вопрос задал Грей Гаргаван.
– Предлагаю временное перемирие. Вы не пытаетесь попасть на «Непобедимый», я сохраняю жизнь вашего друга. Вопрос о его освобождении пока не рассматривается мной.
Говорить больше было, по большому счету, не о чем. Грей Гаргаван не стал продолжать диалог. Косморазведчики и Предтечи предприняли мозговой штурм, пытаясь найти выход.
– Теперь становится понятным, как создавался тот первый звездолет, уничтоженный «Ковчегом», – выразил общее мнение Предтеч Крон. – Перемирие необходимо Машинному Разуму, чтобы закончить работы по доработке второго монстра.
– Нужно немедленно проверить все Сферы на предмет состояния базовых кораблей-маток, которые их построили, – заметил Грей Гаргаван. – Я срочно высылаю разведчиков.
– Что будем делать с «Непобедимым»? – задала волнующий всех вопрос Ингрид. – Пока ничего, – тяжело вздохнул Грей Гаргаван. – Мы связаны по рукам и ногам. Остается только ждать.
– Чего? – спросил Сан Саныч. – Надеюсь, всем понятно, что Машинный Разум пытается добиться от Странника информации о тех приемах и методах, с помощью которых его победили в прошлый раз?
– Это ясно. И все же будем ждать изменения ситуации. Я верю в Странника.
– А если изменения ситуации не последует?
Грей Гаргаван лишь молча пожал плечами.
…По восприятию Странника, прошло четырнадцать с половиной лет одиночного заключения, когда он почувствовал, что продолжения пытки временем его психика может не выдержать. Нужно было начинать давно задуманную операцию. Дальнейшее промедление грозило необратимыми изменениями личности.
