– Знаю.
Но Михаил Михайлович пропустил эту реплику мимо ушей и продолжил:
– За счет того, что фактически делалось не пятьдесят, а пять тысяч экземпляров. Пять! Таллинскому представительству «Первопечатника» переводилась сумма за полный тираж, там ее конвертировали и уже валютным эквивалентом отправляли в Финляндию, на счета фиктивных фирм. С этих счетов «чистые» денежки расползались дальше по свету, а на остатки крохотная эстонская типография печатала реальный тираж. Ясно?
– А потом эти пять тысяч привозили обратно в Россию.
– Совершенно верно. На случай проверки у них были документы, что это просто транзитный довоз по претензии получателя. А основное якобы шло через российско-финскую границу, прямо от «изготовителей».
– Но как же…
– Пока господин Удальцов «честно» платил все таможенные пошлины на ввоз обратно якобы изготовленных за рубежом книг и налоги от «реализации» тиражей, у органов валютного и внешнеэкономического контроля вопросов возникнуть не могло. По бумагам все красиво: «паспорт сделки», перевод денег за рубеж, возврат товара, его продажа, новая сделка… И так – три-четыре раза в месяц!
Владимир Александрович понимал механизм аферы, но масштабы его впечатляли:
– Да, в отличие от операций с «воздухом» и обыкновенной перекачки денег туда-сюда, товар можно было потрогать – вот они, книги! Реальные, красивые, с картинками…
– Да, за счет этих экземпляров, продававшихся через лоточников и мелкие магазины, создавалась иллюзия присутствия товара на книжном рынке. А реально, на каждом тираже, затратив со всеми накладными расходами миллионов восемьдесят, они получали пятьсот. Но – за что? Если финны ничего не печатали, в страну ввозилась одна десятая часть, а значит, и продавать было нечего?
Владимир Александрович сам знал, что из ничего ничего и не бывает, но версию решил выслушать. Сейчас они со спутником уже были на оживленной улице, и до метро оставалось не так далеко.
– Через фирмы, которые считаются якобы постоянными оптовыми покупателями тиражей господина Удальцова, легализовывались криминальные доходы ряда российских организованных преступных сообществ.
– Мафия? – хмыкнул Виноградов.
– Наличные деньги приходовались через кассу, как выручка от якобы проданных книг. Затем, в виде безналичных платежей по договорам, они поступали на счет «Первопечатника». Оттуда – далее по схеме.
– Постоянная оптовая сеть… – Владимир Александрович припомнил список Студента: – Но ведь были и другие организации, от которых приходил безнал?
– Да, вы имеете в виду «Науку-девять»?
– Допустим.
– Это все жадность Андрея Марковича… Осторожнее! – Пономаренко схватил зазевавшегося адвоката за локоть и резко отдернул его от края проезжей части.
В тот же момент мимо пронеслось ярко-желтое такси, едва не обдав обоих мужчин веером выбитой из-под колес грязной воды.
– Спасибо. – Виноградов стряхнул с брючин мелкие брызги.
– Так вот, насчет посторонних фирм… Все очень просто – банальная обналичка за небольшой процент! Составлялся фиктивный договор, господину Удальцову переводились на счет деньги за якобы проданную литературу. А он вычитал себе небольшие комиссионные и отдавал «черную» наличность, благо ее было полно.
В целом, такая ситуация вполне соответствовала догадкам Виноградова:
– Вообще-то, можно значительно дешевле. Терять чуть ли не четверть…
– Зато так было надежнее! При относительно невеликих накладных расходах, процентов семьдесят «отмытой» по каждой такой операции суммы оставалось на Западе в виде абсолютно легальных капиталов! Происхождение которых не вызовет сомнения ни у одного банка, ни у одной полиции мира. Ясно?
– Допустим. А ваш интерес?
– Опять об этом!
Виноградов не рассчитывал на ответ, но инициативу из рук выпускать не хотелось:
– Сколько с каждой сделки имела контора?
Михаил Михайлович рассердился и довольно натурально сплюнул себе под ноги:
– Я не знаю, что там вам наплел господин Тоом! Но ФСБ об этом узнало только после того, как была отфиксирована активность их экономической разведки вокруг «Первопечатника». Мы, естественно, начали разбираться, что к чему, уяснили происхождение денег и схему их оборота, но… – Пономаренко остановился, заставив то же самое сделать и Владимира Александровича. – Не отдавайте ничего эстонцам. Прошу вас!
– Почему? – сделал удивленные глаза Виноградов.
– Они не собираются никого разоблачать, они просто хотят перехватить контроль за этим каналом нелегальной перекачки денег!
– У кого перехватить? У вас? – Адвокат продемонстрировал полное непонимание.
– Господи, опять двадцать пять! – Отчаявшись видимо, собеседник заговорил значительно жестче: – Послушайте, ведь по новому Кодексу государственная измена – это не только шпионаж или выдача государственной тайны. Это еще и, простите за цитату, «иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям…». Припоминаете?
– Разумеется! Но и дальше помню: «…или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации». Верно? Так что, не надо насчет государственной измены, а то обижусь.
– Да, конечно, – после довольно-таки продолжительной паузы вынужден был согласиться Михаил Михайлович.
Как-то незаметно они оказались у самого входа в метро и встали в сторонке, чтобы не мешать пассажирам.
– Состава преступления нет. Но…
– Раньше это называлось – гражданская позиция! – любезно подсказал Виноградов.
– Вот именно.
– А что, собственно, так уж не устраивает контрразведку в моей гражданской позиции? Каким образом удар по бандитской кассе наносит ущерб внешней безопасности государства? Вы же ведь не станете утверждать, что основой конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России являются доходы от организованной преступности?
– Однако эстонские спецслужбы…
– Да пропади они пропадом, эти прибалты! Вместе со Средней Азией и всеми республиками солнечного Закавказья. Но я – адвокат. И привык выполнять обязательства перед клиентами. – Под сердцем у Виноградова зашевелилось нечто, похожее на сомнение в собственной правоте: – Впрочем, все равно слишком поздно… Хотите верьте, хотите – нет, но материалы по «Первопечатнику» уже переданы людям Уго Тоома. И они эту информацию используют как надо! В отличие от вашего начальства.
Михаил Михайлович покачал головой:
– Почему вы нас так не любите?
– Ребята, а за что вас любить? – искренне удивился Владимир Александрович.
– И не боитесь?
– Боюсь. Но на свете есть столько причин для страха, что ваша контора находится только где-то в середине списка.
