Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Однажды ясным солнечным утром отряд численностью в две с половиной тысячи человек, с большим обозом, двинулся по дороге к Саору. Когда Грону доложили об этом, он приказал полкам собраться у отрога Бездомного пастуха. Там долина Сойры была достаточно широка, чтобы провести конную атаку.
Полки подошли вовремя. Грон быстро расставил части и стал ждать. Где-то около полудня от поста, выставленного у скалы Хакона, примчался гонец.
— Горгосцы остановились на обеденный привал у колодца Пяти лугов, — доложил он.
Грон махнул рукой, приказывая выступать. По дороге двигался только первый полк. Два шли соседней дорогой, за лесом. Когда они подошли к месту привала, горгосцы уже покончили с обедом и вытягивались в колонну. Пять сотен третьего полка перекрыли дорогу к лагерю войска и приготовились отсечь и окружить обоз. Остальные замерли у опушки в ожидании атаки. Горгосцы спокойно шли по дороге, не подозревая о засаде. Наконец весь отряд вытянулся в колонну. Грон дал знак горнисту. Над долиной Сойры разнесся звонкий голос горна. Сразу вслед за этим послышался топот копыт, и над рекой взмыл грозный клич: «Бар-р-ра». До колонны было не более сотни шагов. Первые шеренги всадников едва успели спустить тетивы и опустить пики. Горгосцы показали себя умелыми воинами. Замешательство длилось всего несколько мгновений, они тут же попытались выстроить фалангу. Но уже не успели. Сотни врубились в строй горгосцев, буквально снеся первые четыре шеренги. Горгосцы не выдержали и побежали. Пошла рубка бегущих. Но первый полк не смог перекрыть всю длину колонны, и остановившиеся и ощетинившиеся было копьями нетронутые сотни попытались помочь попавшим в беду товарищам. Грон ждал именно этого момента. Третий полк ударил в стык обоза и отряда, а второй — в тыл оставшимся сотням. Строй смешался, и началось избиение. Бой продолжался немногим более двух часов. А еще час спустя его нашел Яг. Когда Грон увидел встревоженное лицо друга, то понял, что что-то случилось.
— Ну, что нового узнал?
— Мне приволокли командира отряда, — мрачно заявил Яг. — Кочевряжился он недолго. И сообщил, что часть войск должна была высадиться рядом с Саором. Кроме того, он упомянул, что ходят слухи о еще каком-то месте высадки, но он ничего о нем не знает. Возможно, просто слухи.
— О черт, — Грон выругался. — Еще два места. И Саор… Они же зажали Эллор в клещи!
Яг молча кивнул, потом успокаивающе добавил:
— Пленник говорит, что наступление на Эллор ожидается только весной. А вот Саор они хотят взять немедленно.
— Что ж, — решил Грон, — мы свою задачу выполнили. Надо идти в Эллор и рассказать о том, какая опасность грозит Саору.
Вечером того же дня они двинулись в путь.
Лагерь встретил их некоторым запустением. Толла вернулась во дворец, и в лагере хозяйничал Алкаст. Выслушав доклад Грона, он сообщил:
— Мы уже знаем об этом. К нам вчера прибыл гонец от систрарха Саора. Тот передает, что к стенам города подошел отряд горгосцев числом около пяти тысяч воинов, и просит немедленной помощи.
— По нашим сведениям, там высадился отряд не менее чем в десять тысяч воинов, — заметил Грон.
Алкаст нахмурился:
— Чепуха, систрарх точно написал, что не более пяти тысяч. — Он льстиво улыбнулся. — Я понимаю, ваши люди устали, но мне некого послать кроме вашего отряда. Войско сильно уменьшилось, многие Всадники увели свои отряды до весны. Существенную часть реддинов мне пришлось отправить с базиллисой. Так что, кроме вас, идти некому, — он развел руками, — кроме того, о «длинных пиках» уже ходят легенды. Я пошлю с вами писцов. Пусть опишут поход «длинных пик» на Саор как одну из ярких побед в этой войне.
Грон поморщился, не хватало ему еще писцов, и попробовал отказаться, но Алкаст сумел настоять. На следующее утро они вышли на Саор.
Ну не хотелось ему идти перевалом Совы. Стратегически все было правильно. Поэтому, когда Алкаст Великолепный предложил Дивизии идти на помощь городу, Грон не нашел, что возразить. Нельзя было отдавать Саор горгосцам. Да к тому же если сообщение гонца верно отражало силы осаждающих — а не доверять сообщению систрарха Саора не было никаких оснований, — то появлялась возможность, скоординировав силы осажденных и Дивизии, уничтожить сильную группировку горгосцев, что в конечном счете могло существенно повлиять на исход войны. Впрочем, в исходе никто не сомневался, даже сам Грон. Успешное завершение битвы при Саоре лишь приближало предопределенный исход. Но с самого начала у Грона где-то глубоко внутри засело беспокойство. Может, это было вызвано полной предсказуемостью его действий. Успеть к Саору они могли только через перевал Совы. Местность вдоль дороги была дикая, дорога узкая, и привалы можно было делать только в определенных местах. Первый у Каменного ключа, второй у Зубастых отрогов, а третий, перед самым перевалом, у подножия Пещерных дворцов. Были еще промежуточные стоянки — дорога на Саор была тореным караванным путем, — но Дивизия могла передвигаться быстрее, чем караван, и Грон знал, что они могут достигнуть Саора всего за шесть дневных переходов. Если ничто не помешает. Это знали все. И именно это больше всего беспокоило Грона. Он не любил быть столь предсказуемым.
В течение двух переходов до Зубастых отрогов его беспокойство возрастало. Грон то злился на себя, то принимался «прокачивать» всю доступную информацию, то подзывал писцов из храма Луны, которых отправил с ним Алкаст, и начинал дотошно выуживать крупицы сведений из того потока слухов, сплетен и вранья, который они обрушивали на него, то звал гонца и в очередной раз заставлял его рассказывать, что тот видел своими глазами, что велел передать систрарх и что слышал в городе сам гонец. Но беспокойство не проходило. В конце концов утром третьего дня пути Грон вызвал командиров, приказал набрать воды, нарвать охапки травы для коней и приготовиться к ночлегу в походной колонне.
— Разве мы не будем сегодня ночевать у Пещерных дворцов? — удивился один из писцов, всю дорогу околачивающихся рядом с Гроном.
— Нет, — отрезал Грон и, отворачиваясь, успел заметить испуганный взгляд писца.
Это его насторожило, и он решил позже поподробнее побеседовать с писцом. Но на следующее утро писец исчез. Грон вызвал ночную стражу, и выяснилось, что тот трижды за ночь подходил к патрулям в голове колонны и, извинившись за то, что заблудился, возвращался обратно.
— Дивизии — «сбор». Выступаем через полчаса. Старшего писца ко мне. — Грон скрипнул зубами, это дело начинало так вонять, что мог учуять любой стервятник, скажем, мили за три отсюда. Больше писец вряд ли успел пройти.
Когда ему привели старшего писца, Грон уставился в побелевшее лицо сумрачным взглядом и, дождавшись, пока того начало трясти от страха, грубо спросил:
— Ну?
Писец едва разлепил жирные, дрожащие губы:
— Я не виноват, это сын Луны… Я не посмел…
— Заткнись! — Грон был зол на себя — не разглядеть предательства у себя под носом, кретин!
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
