Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 178
– М-да… – буркнул Гош. – Об этом я как-то не подумал. Слушайте, доктор, а я ведь действительно не видел ни одной серьезной псины. Так, шавки по улицам бродят… Ну конечно же! Обида какая…
– Что такое?
– Я, кажется, знаю, куда в городах подевались все более или менее опасные собаки. Когда они совались к людям, их отстреливали. Горожане для забавы лупят все, что движется. У них просто какая-то неуемная страсть к пальбе.
– Подростки, – вздохнул Сан Сеич. – И к тому же круглые сироты. Могут быть опаснее зверей.
– И это говорит специалист по работе с детьми?
– Вот потому и говорю, что специалист.
– Ладно, доктор. Скажите что-нибудь хорошее относительно взрослому человеку.
– Шевели мозгами, – посоветовал доктор. – Как можно больше думай. И все наладится.
– Думать – мое любимое занятие. Жаль, не умею стоять на голове. Только в такой позиции и думал бы. Принудительно усиливая кровоснабжение серого вещества… Слушайте, док, когда вы мне расскажете, кто я такой? Сколько можно играть в молчанку?
– Потерпи, Гоша, – попросил Сан Сеич. – Я боюсь все испортить. Ты можешь сам. И поверь, так будет гораздо лучше.
Гош скрипнул зубами и отвернулся.
– Извини, – сказал доктор очень кротко.
– Дано: профессионально тренированная память. Гибкий мощный интеллект. Определенная известность. Могу собой гордиться, а? Чем же я занимался… Ох, доктор, жестокий вы человек.
Сан Сеич что-то неразборчиво пробормотал.
– Журналист? – строил догадки Гош. – Нет, это мы уже забраковали. Для репортера я ленив, для комментатора молод. Функционер какой-нибудь? И чего именно функционер… Аналитик? Как же, фондового рынка… Знаете, что такое фондовый рынок, а, доктор? Я про это много читал, но толком все равно не понял. Расскажу как-нибудь. Да… Что я мог анализировать, да так, чтобы меня знал в лицо провинциальный детский врач? Писатель… Сортирных стен маратель. Актер?!
– Интересная версия, – заметил Сан Сеич.
Гош так на него зыркнул, что доктор на всякий случай попятился.
– Розенкранц и Гильденстерн мертвы, – сообщил Гош весьма зловещим тоном. Он действительно начал злиться. – Режиссер-постановщик Том Стоппард. В ролях Гэри Олдмен, Тим Рот, Ричард Дрейфус. Я покупал кассету на Новом Арбате. Помню, как сейчас… – тут он осекся и безумным взглядом уставился в никуда.
Сан Сеич подался вперед, стараясь не дышать. Гош сейчас выглядел как человек, счастливо переживший удар молнии в череп, но еще не свыкшийся с мыслью, что остался жив-здоров.
– Я совершенно не разбирался в футболе, – пробормотал он. – Считалось, что это недостаток. Все мужики были помешаны на футболе. Делали очень много вопросов… Не понимаю.
– Что ты не понимаешь? – быстро спросил доктор.
– Улица Новый Арбат – допустим… Бывший Калининский проспект. Представляете, его переименовали. Но, может, я видел это название в газетных подшивках за девяностые годы. Неважно. А вот кто делает вопросы, доктор? Вопросы обычно задают. А люди, с которыми я общался, их делали.
– Какие вопросы? – подбросил идею Сан Сеич. Заметно было, что внутренне он ликует, но старается держать себя в узде.
– Вопрос можно взять, а можно слить. Есть паленые вопросы… Паленый вопрос – это стыдно. А я делал вопросы? Конечно. Только я это не любил. Были профессионалы. А я… Не уходите, Сан Сеич. Побудьте со мной. Пациент сейчас завоет.
– Радоваться надо, – не согласился с пациентом Сан Сеич. – Дальше пойдет еще лучше. Погоди, это только начало.
– Хорошо бы, – честно признался Гош. – Ох, Сан Сеич, вы не представляете, как мне страшно.
– Всем страшно. Все боятся этого, Гоша. Посмотри на Белого, у него от одной мысли, что он может однажды вспомнить все, едва судороги не делаются. Но ему, похоже, есть чего бояться в своем прошлом. А тебе…
– А если и мне есть чего бояться, доктор? Знаете, иногда мне кажется, что мы недаром все забыли. Мы совершили что-то настолько чудовищное, что предпочли стереть память…
– К сожалению, нет. Вы как раз ничего не совершили. Я уверен, что это сделали не вы, а мы.
Гош обернулся к пожилому мужчине и посмотрел на него с легкой укоризной.
– Хорошо сказано, – признал он. – Мне нравится это «мы». Но только как пострадавшему. А как просто человеку… Мне, наверное, уже тридцать. Или даже больше. Не мальчик. Значит, я тоже несу часть ответственности. Это был какой-то боевой вирус, да, Сан Сеич? Или отравляющее вещество. Нет, скорее вирус. Хотя я понятия не имею, как можно создать такую фантастическую заразу. Но, судя по всему, ее создали. А что вышло потом? Это была ошибка? Утечка? Или на нас напали?
Сан Сеич тяжело вздохнул.
– Я думаю – утечка, – сказал он. – В противном случае здесь сейчас была бы не одичавшая Россия, а вполне культурный невольничий рынок. Персонал для обслуживания нефтяных скважин и трубопроводов. Наших собственных… Эта, как ты правильно сказал, зараза действует с редкой избирательностью. Ты не пробовал выделить критерии?
Гош достал сигареты и привычно сунул пачку собеседнику. Доктор так же привычно отмахнулся.
– Молодые и сильные, – промычал Гош, закуривая. – Эти придурки городские, которые меня ненавидят, они в прошлой жизни не были придурками. Это были самые что ни на есть русские яппи. Молодые профессионалы. Умные, образованные, состоявшиеся. Я это вижу по лицам. Кое-что заметно из манер. Двигательная память сохранилась в полном объеме, и по тому, как эти люди держат вилку, можно сказать очень многое… Страшное дело, Сан Сеич. Просто страшное. Я вам скажу, кто выжил. Тот, кто был физически здоров. А кто был здоров в этой стране?
– Иммунитет, – подсказал Сан Сеич.
– Точно, иммунитет. Выжил тот, кто в последние годы хорошо питался, занимался спортом и витамины принимал. Тот, кто на момент поражения не был в запое и не жрал наркоту. Этот вирус, или как его там, выбил в первую очередь группы риска. И еще – судя по моим наблюдениям, он уничтожил непобедимую Советскую Армию.
– Российскую, – поправил Сан Сеич.
Гош невольно поежился.
– Вы не представляете, какой это был для меня шок, – признался он. – Я прочел за зиму кучу периодики. Хорошо, я откуда-то знал, что самые лучшие подшивки хранятся в редакциях. Видимо, баловался журналистикой в юности. Все мои знания о независимой России – из газет. На самом деле я не помню ничегошеньки. Хотя уверенно обращаюсь с новейшей техникой… Но кое-какие ощущения мне удалось разбудить чтением прессы. И поголовная гибель солдат меня не удивляет. Там было очень плохо с кормежкой. Я другого не понимаю… Где ваши сверстники, доктор? Простите меня, конечно, но разве может быть такое, что вы единственный на всю мою родину абсолютно здоровый взрослый человек? Ладно, Сан Сеич. Извините. Я этого не говорил.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 178
