Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
С базарными торговцами Ислам общался исключительно на родном языке, что на чужбине предполагало минимальный обвес. Это явление застойного периода благополучно перекочевало во времена рыночных отношений. Правда, объяснение ему уже было другое: если раньше это происходило в государственных магазинах с фиксированными ценами, и таким образом продавец с маленькой зарплатой зарабатывал лишнюю копейку, то теперь он привлекал покупателя более низкой ценой, но путем обмана компенсировал разницу. Ислам купил кусок парной телятины, десяток яиц, домашней колбасы, зелени, положил все это на заднее сидение, сел за руль. В этот момент зазвонил мобильный телефон, Ислам извлек его из кармана, пальцем откинул крышечку и услышал незнакомый женский голос:
— Привет, как дела?
— Спасибо, хорошо, — удивленно ответил он.
— Ты не узнал меня? Это Медина. Ничего, что я позвонила, я тебя не отвлекаю?
— Ну что ты! Это я должен был позвонить, но как-то дела сразу навалились, прости.
— Прощаю. Чем ты занят?
— Я в машине, за рулем, еду домой.
— Разве у тебя нет водителя?
— Нет, я сам себя вожу.
— Я не буду тебя отвлекать — это опасно. Позвони мне, когда приедешь домой, ты не потерял мой телефон?
— Нет, конечно.
— Пока.
Вообще-то он собирался ей позвонить из вежливости, но все время откладывал звонок. Как только Ислам оказался в Москве, вся эта затея со знакомством, женитьбой показалась ему смешной и нелепой.
Домой он приехал через полчаса. Поднялся в квартиру, разложил покупки и по привычке подошел к окну, чтобы бросить взгляд на «мазерати». Возле его автомобиля стоял темно-синий «вольво». Это был третий «вольво», попавшийся ему на глаза за сегодняшний день, но на номера он не обращал внимания — уверенности в том, что это был один и тот же автомобиль, у него не было. Ислам заварил крепкий чай с мятой, выпил чашку у окна, наблюдая за «вольво». Его водитель признаков жизни не подавал. Тогда он пошел в гостиную и лег на диван, натянув на себя шерстяную шаль, принадлежавшую когда-то его покойной матери. Это была одна из двух вещей, которые он хранил в память о ней, — еще были четки, которые мать всегда надевала на шею, как бусы. Ислам закрыл глаза, намереваясь заснуть, но зазвонил телефон. Он взял трубку и услышал голос Маши.
— Здравствуйте.
— Привет.
— Вы уже приехали? Давно?
— Не очень.
— А зачем вы ездили?
— Понятия не имею.
— Ну, вы странный! А у меня для вас новость.
— Надеюсь, хорошая?
— Это смотря для кого. Для меня — да, а для вас — не знаю.
— Ну, не томи.
— А я выхожу замуж!
— Иди ты?
— Честно! Ни за что не догадаетесь, за кого.
— Ну?
— Вы лучше сядьте.
— Я лежу.
— Тем лучше. За Марио!
— Когда же ты успела, вероломная?
— Да вот, успела. А вы, кажется, не очень удивились?
— Ну, я рад за тебя.
— Радуетесь, что избавились от меня! А вы мне ничего не хотите сказать? Еще есть время.
— Он не слишком староват для тебя?
— Пятьдесят пять лет для мужчины — самый расцвет, он всего-то на пятнадцать лет старше вас.
— Я рад, что ты так думаешь.
— А больше ничего не хотите сказать?
— Желаю счастья.
— Все с вами ясно. Ладно, до свидания. Вернее, прощайте. Я вас любила, а вы не ответили на мои чувства.
Маша положила трубку.
Ислам вздохнул, почувствовав некоторое облегчение. Он повернулся на бок и вскоре заснул. Но тут же проснулся от внезапно охватившего его чувства тревоги. Некоторое время лежал, размышляя над причиной волнения, затем поднялся и пошел к окну. «Вольво» уже не было во дворе.
Ислам ВКЛЮЧИЛ телефон, перевел его в режим автоответчика и пошел одеваться. Звонки посыпались один за другим. Каждый раз, прислушиваясь к голосу, Ислам надеялся, что это окажется Сенин, но звонивший оказывался другим человеком. В основном звонили поставщики, требовавшие деньги за пропавший нереализованный товар. Ислам позвонил жене Сенина, затем Нине — тщетно, о Сенине не было никаких известий. Оплошность Ислама — если это можно было назвать таким безобидным словом — состояла в том, что он даже не удосужился познакомиться с человеком, которому через посредника передал пятьдесят тысяч долларов.
Он повернулся, чтобы включить чайник и заметил, что машина стоит у соседнего дома. Номеров по-прежнему нельзя было разглядеть, но хорошо различимый триколор указывал на принадлежность автомобиля к власти. «Кажется, дело принимает серьезный оборот», — пробормотал Ислам и принялся заваривать чай, то и дело поглядывая в окно. Когда вода в чайнике приобрела рубиновый цвет, Ислам наполнил грушевидный стаканчик, поставил на подоконник и взял в руки телефон, намереваясь позвонить своей секретарше, — она жила неподалеку, но, услышав ее голос, тут же дал отбой. Ему показалось, что звякнул колокольчик дверного звонка. Громкость музыкальной коробочки была убрана до минимума. Он подошел к двери и прислушался. Трель прозвучала отчетливо. Ислам вышел в прихожую и взглянул в дверной глазок. Холл был пуст. Вернулся, вновь посмотрел в окно, затем, выполняя обещание, набрал номер Медины.
— Привет, это я, — сказал он, придав голосу жизнерадостность, — как поживаешь?
— Спасибо, хорошо, но не совсем — могла бы поживать еще лучше, — голос прозвучал несколько кокетливо.
— Почему, какие-нибудь проблемы?
— А ты разве не догадываешься?
В постановке вопроса таился ответ. Но Ислам не рискнул произнести его.
— Честно говоря — нет.
— Какой же ты недогадливый! Оттого, что тебя нет рядом, иначе я бы поживала еще лучше. А разве ты не испытываешь то же самое?
— Да, конечно, — неуверенно сказал Ислам, — он не ожидал от мусульманской девушки такой прыти.
— Как идет бизнес? — спросила Медина.
— Нормально.
— Когда ты приедешь?
— Я не могу сейчас сказать — много дел накопилось, разберусь и приеду.
— Хорошо, я буду ждать, — произнесла Медина.
Слова эти, конечно, были несколько преждевременны, но Ислам все равно почувствовал некоторое томление. Возможно, он все-таки отстал от жизни, и молодежь уже вся такая — движется напролом, никаких условностей, приличий. Надо съездить еще раз, провести с ней побольше времени. Положил трубку и отправился в ванную, сразу же забыв о состоявшемся разговоре.
Выстрел прозвучал, когда он закрывал дверь холла на лестничной площадке. Пистолет был с глушителем: тупой звук и фонтанчик штукатурной пыли. Его спасло то, что в момент выстрела открылась дверь лифта и из него раздался собачий лай. От неожиданности рука киллера дрогнула. Потом ошеломленный Ислам услышал звук шагов сбегающего по лестнице человека. Из лифта выглянула женщина, с трудом сдерживающая на поводке огромного ротвейлера, и, сказав: «Это не наш этаж», — поехала дальше. Ислам бросился к окну и увидел, как из подъезда выбежал мужчина, прыгнув в поджидавшую его «девятку», и машина умчалась на бешеной скорости. Номеров на ней не было. Ислам стряхнул с плеча известку и вызвал лифт.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
