Грамотно оценив ситуацию, деревья парка Золотоносных пляжей давали ежегодный бал-листопад. Вход был свободный. Этим воспользовались я, Маэстро, Марат и Капитолина Карловна.
– Ну, осень. Осень… И что? – беспечно осведомился я.
Маэстро раскрыл было рот, видимо, хотел изречь нечто мудрое, но его перебила Капитолина Карловна:
– А то, что сегодня пятница, и тебе, Бонифаций, послезавтра на работу. Отпуск давно закончился. Скажи Марату спасибо, что отмазал. На тебе ж почти полмесяца прогулов висело…
– Тьфу ты, а! Совершенно забыл. Хотя… может, ну ее, эту работу? Уволюсь. Надоела мне эта паршивая Бастилия… – вслух подумал я.
– Что, и семью тебе кормить надоело?! – взъярилась теща.
– Деньги у меня, допустим, есть.
– Откуда? – заинтересовалась теща.
– Твою заначку под матрасом нашел…
– А положение в обществе? А статус? – не унималась Капитолина Карловна.
– Для приведения у вас, сударыня, на редкость приземленное, хотя вполне логичное и связное мышление, – поставил диагноз Маэстро. Ибо сказано: «Кто не работает – тот да не ест!» Таков закон этого дефективного мира. Да и социальный статус вещь значимая. К тому же ты, Бонифаций, очень хороший и добрый директор тюрьмы. Заключенные тебя уважают. А то пришлют какого-нибудь злобного лопуха. Тебе же первому стыдно будет. Так что в Бастилию послезавтра тебе, Бонифаций, ступать всенепременно надо. Капитолина Карловна права.
– Что-то совсем ты, Маэстро, в последнее время ослабел на оригинальные мысли, сплошная банальщина. Теряешь форму… Ты что, в депрессии? Или влюбился?
– Маэстро смиренно вздохнул:
– Есть немножко…
– Ого! А ее случайно не Дездемона зовут?
– А ты откуда знаешь?
Ответить и подробно рассказать, как и почему подогнал ему изголодавшееся по твердой мужской руке привидение из морской крепости, я не успел. Потому что мы увидели, как неподалеку Святая Анастасия гуляет по своему любимому парку.
8
В кильватере Настеньки тихонько парила стайка дежурных ангелов. Рядом вышагивал молодой слонёнок. Юный элефант улыбался и беззаботно размахивал маленьким хоботком. Настюша подмигивала лопоухому другу и собирала букет из присевших на слоникову спину листочков.
Маэстро, Марат и я отвесили по галантному поклону.
Теща показала книксен.
Анастасия приблизилась и приветливо кивнула.
– Всем привет! Рада познакомиться с тобой, Марат. И с тобой, Бонифаций! Вы показали себя отличными ребятами. И я решила посвятить вас в рыцари. Меча у меня нет. Все как-то недосуг обзавестись. Воспользуюсь рукой. Надеюсь, вы не против?
Мы были не против.
– Так… – задумчиво сказала Анастасия. – Какой же полагается ритуал?.. Точно не помню. Ну да ладно. Справимся. Встаньте на колено! Осторожно, там лужа… Ага. Итак. Марат! Посвящаю тебя в рыцари Великого Новгорода!
С этими словами Анастасия со всего размаха хлопнула Марата по плечу. Марат чуть не завалился на бок. Еле устоял.
– Извини, силу не рассчитала… Не очень больно?
– Да нет, что вы, – покраснел Марат.
– А теперь Бонифаций… Мне много рассказывали о тебе, Фехтовальщик. Русь будет гордиться тобой. К тому же ты истинный джентльмен. Я посвящаю тебя в рыцари морской крепости «Одинокая».
Анастасия наклонилась, легонько коснулась моего плеча и поцеловала.
– А теперь разберемся с тобой, Даниил.
– А чего со мной разбираться? У меня, бабуля, все хорошо.
– Не выводи меня из себя. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты когда на престол взойдешь? А? Пора бы уж.
– Да не хочу я…
– Обиделся, что я позволила тебя сжечь?
Маэстро молчал.
– Даниил… Прости, пожалуйста. Не было другого выхода. Там, наверху, все просчитали. В общем, стало известно… Если бы тебя не сожгли, то через два дня тебя бы повесили гвардейцы. И рядом бы лежал пистолет Стечкина. И все. Больше никаких перерождений. И никакого Великого Новгорода, никакой Руси.
Страной бы завладели оборотни. Я решила, что это неправильно. Что это несправедливо. Прости меня. Тебе было больно? Прости, прости меня, пожалуйста, прости… – Анастасия подошла к Даниилу, крепко его обняла. Заплакала. – Ну все, довольно… – вздохнула она, вытирая слезы. – Становись царем, трон принадлежит тебе по праву. Ты Рюрикович, и ты обязан править Русью!
Даниил обреченно кивнул.
– Марат! – сказала Анастасия. – Коронация через месяц. Займешься подготовкой.
– Будет исполнено.
– Ну все! – улыбнулась Анастасия, – еще увидимся! Пока, милые мои!
9
– Да, кстати, – прервал я чересчур затянувшееся молчание, – совсем забыл спросить. Может, кто в курсе? Мне Фон-Ли рассказывал в поезде, что у него есть череп великого князя. Ну, того самого бродяжки Фредерика Зюкина, что погиб в привокзальном кабачке…
– Я в курсе, – ответил Марат. – Экспертиза показала, что никакой это не князь. Ко мне даже официантка прибегала из этого кабачка. Зинаида. Она его обслуживала. А как по телевизору стали фильмы о пропавших князьях крутить, она увидела, что Фредерик жутко похож на великого князя Владимира, погибшего в море. Решила, что Зюкин и есть пропавший младенец. Составили фоторобот. В самом деле похож.
Ну, Зинку я спрятал от греха подальше. Занялся расследованием. Параллельно с Фон-Ли, кстати. Он даже генетическую экспертизу затеял. Но эксперты однозначно заявили, что к царской фамилии ни один из представленных образцов никакого отношения не имеет.
Я пошел дальше. Выяснил, что Фредерик Зюкин просто слабоумный бродяжка. Жил на то, что подрабатывал время от времени клоуном в бродячих цирках. Ездил по всему миру.
В последние годы не расставался с летным шлемом, на котором было написано: «Гравитация – сволочь, ну ее на фиг!». И как-то раз Зюкину на глаза попалась заметка о наборе актеров. Для съемок в фильме о событиях в морской крепости «Одинокая». Фредерик знал, что очень похож на отца пропавшего князя. И решил поехать на киностудию, сняться в фильме. Об этом рассказал его единственный друг. Дрессировщик собачек. Он отправился искать Фредерика на киностудию. Оттуда его направили в полицию. А я как раз чай пил в дежурке. Вот такая история.
– Да, – пожал я плечами. – Перефразируя Зигмунда Фрейда, можно смело заявить, что клоун иногда просто клоун.
– Помню я этого паренька-гитариста, помню… – вздохнул Маэстро. – Оказывается, вот кому я в Испании летный шлем подарил. Причудливый фортель судьбы, ничего не скажешь…
Решение двинуть в привокзальный кабачок и выпить за упокой души раба божьего, незадачливого бродяжку, циркового клоуна Фредерика Зюкина, возникло у меня, Маэстро и Марата одновременно.
