– Эта поляна? – спросил Лео.
– Ага, – подтвердил Джек.
– Все ясно, держи, – Лео протянул ему золотую монету, – вали домой.
– Нет! – шепотом, но жестко возразил Джек. – И денег мне ваших не надо!
– Не дури! – отрезал Лео. – Незачем тебе умирать. А монету отдашь матери, лишней не будет.
Джек опустил голову, потом неохотно кивнул и повернул коня.
Некоторое время мы молча сидели в седлах. Потом Лео внезапно обернулся:
– Я тебе что сказал?! Немедленно домой! – крикнул он так и не уехавшему Джеку.
Я оглянулся посмотреть: кажется, на сей раз Джек действительно уедет.
– Ну, во имя «тигров», – предложил я.
Мы выехали на поляну и сразу оказались перед черным зевом пещеры.
– А факелы ты захватил? – спросил я у Лео как будто между прочим.
– А как же, – удивился Лео моему вопросу. – Гвидо не дал забыть. И кусок мела мы тоже взяли.
– Небезнадежны, – бросил я нахально.
– Дал бы я тебе по шее, – вежливо заметил Лео, – так ты же с коня свалишься.
– Да, – согласился я, – так нечестно. Прошу прощения.
Минут двадцать мы потратили на то, чтобы зажечь факел при помощи трута, кремня и огнива. Ругались мы как сумасшедшие – никакого терпения не хватит с этими древними приспособлениями.
Хотя вход был достаточно широк для лошадей, а внутри нас интересовали только те коридоры, куда мог бы заползти дракон, нам пришлось спешиться – кони категорически отказывались идти в темноту, в которой так явственно пахло гарью и смертью.
– Тони, – приказал Лео, – останься с лошадьми.
– Ты уже всех достал! – возвысил голос наш малыш. – Ничего с ними не случится, а и случится – черт с ними.
Лео вопросительно посмотрел на меня.
– А ты бы на его месте остался? – поинтересовался я хрипло.
Ох-ох-ох, умирать до самой полуночи не так уж обременительно верхом, а на своих двоих крайне неприятно. И кольчуга здорово потяжелела.
…От гордости и мести.
От низкого пути,
От бегства с поля чести
Незримо защити…
– прошептал Алекс совершенно белыми губами, ему тоже было очень плохо.
Я согласно кивнул и следом за Лео шагнул в пещеру. Роберто подхватил на плечи отравленного барана (интересно, как мы заставим дракона его съесть?) и пошел за мной. Коридор был довольно широк, стены были ровные, из какого-то мягкого камня, и похоже, дракон полировал их своим телом. На полу темнели влажные пятна – кровь ящера, мы старались даже не наступать на них. А Гвидо подхватил Тони за предплечье, чтобы тот не поскользнулся, не упал и не прикоснулся к ядовитой жидкости.
Через некоторое время ход раздвоился, по правилу правой руки нам следовало пойти дальше правым коридором, но дракон гарантированно не мог туда пролезть, поэтому Лео нарисовал на стене стрелку и мы пошли влево. Проход не сужался и шел все время вниз, на полу по-прежнему встречались скользкие лужицы драконьей крови.
От нашего коридора то слева, то справа периодически ответвлялись узкие ходы, Лео каждый раз просто рисовал стрелку и мы шли дальше. Разветвления, где нам пришлось бы решать, в какую сторону идти, пока не встретилось, хотя, начиная с какого-то места, ответвляющихся ходов стало очень много, как будто землю погрызли гигантские мыши. Много-много шагов спустя мы услышали звуки, похожие на те, что издает кипящая под крышкой кастрюля с водой, – это дышал раненый дракон. С той же стороны в коридор лился красный свет, как от множества зажженных факелов. Лео остановился и начал заглядывать во все окружающие нас дыры, через несколько минут он нашел то, что искал, – узкий, сразу же поворачивающий лаз.
– Полезайте, – скомандовал он.
Все, кроме Роберто, послушались. Последний в коротком, но яростном споре убедил Лео, что бегает быстрее, следовательно, ядовитое угощение дракону лучше нести ему. Лео тихо проинструктировал Роберто, как именно ему следует лезть на рожон, а потом, вздыхая и беззвучно ругаясь на свое неумение бегать, полез вслед за нами.
Через несколько минут мы услышали громкий недовольный рев, и почти немедленно Роберто влетел в лаз. По коридору сразу вдогонку за ним пронеслась огненная стена.
Тяжело дышащий Роберто весело подмигнул испуганному Тони:
– Все в порядке, сейчас жрать будет.
Снаружи доносилось громкое довольное чавканье и хруст. Мы, как по команде, закрыли себе рты ладонями, чтобы не расхохотаться в голос.
– Он решил, что оставил нас без припасов, – сказал заметно повеселевший Алекс. – Эта штука, она как, быстро действует?
– На людей и овец – в течение десяти минут, а на драконах ее еще не испытывали, – ответил Лео. – Когда у него начнутся сильные рези в животе, мы это услышим. Драконы, как выяснилось, стоицизмом не отличаются.
Мы опять закрыли себе рты, чтобы ящер не услышал наш смех.
Пока мы ждали, я ненароком сконцентрировался на своих ощущениях – меня мутило, знобило, клонило в сон, а кости ныли, как у старого фермера к дождю. Ну, ящер, травись поскорее, что ли!
Я не отсчитывал минуты, поэтому так и не узнал, сколько надо времени, чтобы яд подействовал на дракона. И только облегченно вздохнул, когда услышал громкий рев и удары тяжелых лап: дракону поплохело. Жалости к нему я не испытывал: химическое оружие в этой войне использовали обе стороны.
Лео потерпел минут пять, а потом поднялся и пошел к выходу из норы.
Посреди большого зала со светящимися красным огнем стенами и потолком метался дракон. Хорошо, что ребята обрубили ему хвост, – представляю себе, как бы он им размахивал, если б смог.
Некоторое время мы наблюдали за его метаниями.
– Он не переворачивается на спину, – заметил я хриплым шепотом.
Лео кивнул… и, как только дракон в очередной раз повернулся к нам обрубком хвоста, рванулся вперед, как я во вчерашней драке в трактире, только прыгать ему пришлось не на неподвижный стол, а на ходящую ходуном спину дракона. Роберто побежал за ним. Мы с Алексом, не сговариваясь, рванули вперед, чтобы подсечь драконовы лапы, иначе ребята свалятся на пол и будут затоптаны. Мимо меня пробежал Гвидо, примериваясь к передней лапе дракона. Некоторое время я яростно рубил толстенную заднюю лапу, отпрыгивая, когда она пыталась достать меня когтями, потом догадался срубить сперва когти, и дело пошло на лад. На меня опять лилась драконова кровь, но сейчас это не имело значения.
Наконец дракон осел сразу на обе задние ноги и перестал топтаться.
Я огляделся: Лео и Роберто продолжали держаться на пляшущей драконовой спине, Лео медленно, но верно, держась за гребень, продвигался к шее, а Роберто пытался перерубить ящеру позвоночник. Прекрасно. Стоп. Не прекрасно. Гвидо лежал на полу у стены и не двигался, у меня сжалось сердце, и я побежал к нему. Братишка дышал и был в сознании.
