– Он хорошо обращается с тобой, Ребекка? – спросил Дэвид.
– Да. – Она бросила взгляд на его лицо и снова опустила глаза. – Он мой муж и любит меня. А я его.
– Да. – Он криво улыбнулся при мысли о том, насколько глупо теперь мучиться из-за этого. – Тогда ты не можешь сейчас нормально есть или спать только из-за Чарльза?
– Что заставляет тебя так думать о моем состоянии?
– Достаточно просто взглянуть на тебя, – ответил он. – Так это из-за Чарльза?
Ребекка тяжело вздохнула.
– Это отнюдь не легко, – сказала она, – так резко отказаться от прежнего образа жизни. Как там поживают соседи – Эпплби, Шарпы, Мэнтреллы, все остальные? По-прежнему ли дети ходят в школу? А мои дамы продолжают вязать? А мои девушки все еще учатся искусству шитья? Ты построил еще новые коттеджи? Собирается ли Стефани в Лондон на второй светский сезон? Ты продолжаешь играть с Чарльзом? Он, наверное, плакал, вспоминая обо мне? – Ребекка сделала глубокий вдох. – Я не жду твоих ответов. Но все-таки тяжело без новостей из Стэдвелла.
Значит, Джулиан не способен заменить ей все это. Она выглядит глубоко несчастной.
– Я думаю, – сказал он, – что мне тогда надо было задержаться там подольше, опуститься на колени у тела Джулиана и как следует прощупать его руку. Возможно, я в конце концов понял бы, что пульс не остановился.
– Но ты этого не сделал, – сказала она.
– Да, не сделал.
Она вытянула руки перед собой, посмотрела на ладони, затем сжала пальцы и опустила руки вдоль боков.
– Итак, я вернусь за Чарльзом через неделю или дней через десять, – сказал он.
– Да. Спасибо тебе, Дэвид.
– Ну что ж, до свидания.
– До свидания.
Однако вместо того, чтобы повернуться и сразу выйти из комнаты, Дэвид протянул ей руку. Она повисла на полпути. Нет, не надо было этого делать. Но он не смог ее тут же опустить. На какое-то мгновение, показавшееся Дэвиду бесконечным, Ребекка задержала взгляд на его руке, а затем стала поднимать свою, пока кончики их пальцев не соприкоснулись. Ребекка закрыла глаза.
Возможно ли такое? Возможно ли, что сейчас в ее страданиях повинен и он? Ведь она любит Джулиана. Она всегда его любила. Это было ясно Дэвиду и тогда, когда она согласилась стать его женой. И появившиеся проблески надежды абсолютно бессмысленны. Ребекка – жена Джулиана. Она просто воплощение чести.
– Дэвид, – прошептала Ребекка, не открывая глаз, – я с ним не спала.
Дэвид почувствовал, как усиливается в нем эта его глупая, бессмысленная надежда.
– Я не могу положить конец ощущению, что я замужем за тобой. – Она по-прежнему говорила шепотом. – Говорить тебе такое для меня ужасно грешно. Вот почему я хочу уехать отсюда. Я люблю его. Я хочу быть его женой. Я хочу быть хорошей женой.
Но как же тогда быть с ощущением, что она замужем за Дэвидом?
– Ты понимаешь, – спросил Дэвид, – что я женился на тебе не только потому, что чувствовал свою ответственность за тебя? Или потому, что мне нужна была помощь в Стэдвелле?
Она покачала головой и опустила руку. – Не надо, Дэвид. Прошу тебя, не надо. С нашей стороны ужасный грех предаваться таким мыслям. Я принадлежу Джулиану. Я люблю его.
«…Предаваться таким мыслям… я не могу положить конец ощущению, что я замужем за тобой… я с ним не спала…»
Дэвид тоже опустил руку. Да, это глупо и бессмысленно потакать своим желаниям. И тем не менее он хотел сказать ей те самые слова. И услышать их от нее.
– Но ничего этого не случилось бы… если бы не та женщина, – заметила она. – И если бы Джулиан не попытался предотвратить дуэль. О, к чему все это? – Она закрыла лицо руками.
Дэвид повернулся и собрался уйти.
– Дэвид. – Её голос остановил его на мгновение. – Я знаю о Флоре и Ричарде. И обо всех тех детских проступках. Джулиан мне вчера рассказал.
«Но не стал же он рассказывать о Синтии Шерер?» – подумал Дэвид. Он медленно повернул круглую дверную ручку.
– И родной брат не любил бы Джулиана сильнее тебя, не был бы преданнее тебя, – сказала она. – Если бы я с детства знала всю правду!
Зачем? Разве это сказалось бы на их отношениях? Разве она полюбила бы его, если бы узнала, что он, Дэвид, не способен на подобные мелкие жестокости? Полюбила бы сильнее, чем Джулиана? Джулиана с его солнечным очарованием?
– Если бы я тогда знала правду, – тихо сказала Ребекка. – Я была глупой девочкой. Я думала, что любовь следует заслужить. Я выросла под влиянием церкви, но тем не менее я недостаточно понимала религию, чтобы верить в это.
Он открыл дверь, вышел в холл и тихо затворил ее за собой.
* * *
Поезд опаздывал. Дул свежий мартовский ветер, и Дэвид поеживался, прохаживаясь по перрону. Он мог бы вернуться в отцовский экипаж, который все еще стоял перед входом в вокзал. Он сказал Винни, что тот может уехать, но грум, подчинившись приказам своего хозяина, должен был ждать до отхода поезда.
Дэвиду было странно остаться одному – без Чарльза. Еще более странно покажется ему без него дома.
Здание, которое в последний месяц без Ребекки выглядело большим, молчаливым и облезлым, в отсутствие Чарльза будет походить на могилу. Дэвид начал понимать, какую пустоту стала испытывать Ребекка после того, как у нее забрали Чарльза. Но тогда она полагала, что вновь своего сына уже никогда не увидит.
Поезд наконец подошел с опозданием на добрых двадцать минут. Его задержали с отходом из Лондона. Дэвид видел вырывающийся в небо пар, слышал ритмичное пыхтение паровоза, наблюдал, как состав проезжает мимо него и медленно тормозит. Он засунул руки глубже карманы и вновь поежился. Хорошо бы укрыться от ветра в вагоне, подумал он. Эта погода испортила в остальном восхитительный весенний день.
Дэвид подождал, пока из вагона не выйдут на платформу пять пассажиров. Он кивнул вышедшему первым деревенскому кузнецу и обменялся шутками с его спутниками. Потом Дэвид услышал, как его окликают, и испытал странное ощущение, будто когда-то с ним это уже случалось.
– А, майор, – добродушно воскликнул сэр Джордж Шерер и протянул руку. – Рад вас встретить. Вы, похоже, возвращаетесь в Стэдвелл? А сына на время оставили с леди Кардвелл? С вашей стороны это в самом деле очень великодушно. Ты не согласна, Синтия?
Как всегда, леди Шерер держалась позади своего мужа подобно безмолвной тени. Она не ответила Джорджу и не взглянула на Дэвида.
– Что вы здесь делаете, Шерер? – спросил он, даже не пытаясь сохранить вежливый тон. Почему здесь очутился Шерер, ему было абсолютно ясно. Он оказался как всегда, хорошо информированным. Дэвиду стало интересно, какие же слуги в Стэдвелле и Крейборне богатеют на взятках, раздаваемых Шерером.
