— Пап, мы идем в склеп. Пойдешь с нами?
Алекс отрицательно покачал головой:
— Нет. Я был там однажды, много лет назад. Мне этого хватило. Наслаждайся. Пойду лучше поищу твою мать.
— Она не может потеряться в такой маленькой деревне.
— Ты ее недооцениваешь.
Священник отпер дверь, зажег электрический фонарь, висевший внутри на деревянном колышке, и стал спускаться по узким ступеням. В лицо Мэтью повеяло прохладным воздухом, пахнущим землей — так обычно пахнет в садовом сарайчике. Он глубоко вздохнул и стал спускаться вниз.
Фотиса похоронили недалеко от Иоаннины. Старик сделал все распоряжения много лет назад, поэтому организация похорон не доставила особых хлопот его душеприказчику, Мэтью Спиару. Сначала думали, что провожать Фотиса будут только Мэтью, его мать и священник, но в последний момент Алекс согласился поехать с ними; Андреас прибыл из Афин, однако отказался отправиться с ними в деревню. Он уже много лет не был в Катарини и не собирался туда возвращаться. Теперь он был жителем Афин, там и собирался умереть.
Ана тоже хотела поехать с Мэтью. Во всяком случае, она предложила сопровождать его, и это предложение многое значило. Пожар, убийства — все события, связанные с иконой, глубоко ее потрясли, и на несколько недель ей захотелось отстраниться от всего, связанного с этой историей, включая и Мэтью. Но даже когда они снова начали встречаться, дель Каррос, Бенни Езраки и Пресвятая Богородица Катарини продолжали оставаться запретной темой. Смерть Фотиса открыла что-то в Мэтью, освободила ею от тяжести. Почувствовав это, а может быть, в результате курса лечения, Ана тоже, похоже, стала избавляться от давящей ее печали. Тем не менее Мэтью не спешил принять ее предложение. Вероятно, почувствовав, что он хотел сделать это один, она решила тогда поехать в Рим со своей подругой Эдит. И вот теперь он остро ощущал ее отсутствие и думал, не совершил ли ошибку, не пригласив ее с собой.
Ведущие вниз ступени были стерты ногами тысяч прошедших по ним людей. Здесь была старая церковь. Отец Исидорос двигался медленно, освещая дорогу поднятым фонарем. Мэтью ощущал тесноту помещения, низкий потолок, узкие коридоры. Так много истории заключалось в этом небольшом помещении. Костей было меньше, чем он ожидал. Может быть, их не было видно за каменными перегородками, а может, их перезахоронили где-нибудь в другом месте. Интересно, склеп еще используется? Священник остановился в дальнем углу и обернулся к Мэтью: — Вот здесь — ваше фамильное место.
Молодой человек посмотрел на полки. Костей почти не было, и они ничем не отличались от других. В смерти все едины. И все-таки эти желтые кусочки были останками его предков; может быть, их еще помнил живыми его дед.
— Вон там, — продолжал Исидорос, указывая на пол, — умер брат вашего дедушки, Микалис.
Мэтью опустился на колени и прикоснулся ладонями к пыльному полу, ощупывая его, словно пытаясь найти еще теплое место, где лежало тело. Ничего. Если он и чувствовал здесь, внизу, чье-то присутствие, оно было растворено в воздухе, а не сконцентрировано в каком-то одном месте. И все-таки он еще долго стоял на коленях возле этого печального места. Священник отошел, оставив его наедине с его мыслями. Он по-прежнему не умел молиться, да в этом и не было необходимости. Ему нечего было просить. Оставалось только одно последнее задание, которое он должен был выполнить.
Из кармана он достал гладкие нефритовые четки, которые провели столько часов в руках его крестного. Какие тревоги впитали они в себя, какие тайны? Какую кару могли они навлечь на человека, проклятого своей собственной совестью еще до того, как его призвала к себе смерть? И что значила смерть одного священника в общем счете грехов Фотиса? В последние мгновения жизни Микалис либо простил его, либо нет, и что бы сейчас ни сделал Мэтью, это уже не имело значения. Он вздохнул. Такую эфемерную веру вообще нельзя считать верой. Сжав четки в руке, Мэтью стал думать о деде. Может, он делает это ради Андреаса? Нет, тому было все равно, он бы не оценил этот жест.
Значит, это просто поминание. Как цветы к могиле. Наверное, так и есть. В темноте Мэтью положил четки на каменный пол и поднялся. Почувствовав легкое головокружение, он прислонился к одному из шкафов с костями своих предков. Здесь, внизу, слишком мало воздуха. Пора идти. Он побрел к выходу, по пути еще раз осматривая склеп, стараясь запечатлеть его в памяти. Он думал о том, вернется ли сюда еще или это станет последним посещением семьей Спиридисов своего фамильного склепа. И если эта связь времен прервется на нем — имеет ли это какое-нибудь значение? В любом случае мертвым это уже безразлично.
Священник ждал его у лестницы. Они поднялись наверх. После склепа современность интерьера верхней церкви еще больше бросалась в глаза. Пресвятая Богородица никогда бы не смогла сюда вернуться. Она никогда не стала бы частью этой церкви. Мысль о сгоревшей иконе разбередила еще не зажившую рану в его душе, как это случалось уже сотни раз за последние три месяца, хоть с каждым разом боль ощущалась все слабее. Отвернувшись от священника, Мэтью сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Он еще долго будет скорбеть об этой утрате, наверное, всю жизнь, но, может быть, отец Иоаннес был прав? Может, этому священному образу нет места в современном мире компромиссов? Разве что в монастыре. Да, вот и ответ. Метеора, гора Афон, собор Святой Екатерины на Синае. Миру еще не открылись все ценности, хранящиеся за их стенами. Пресвятая Богородица была бы там в безопасности. Почему они со священником не вспомнили о них, когда решали ее судьбу? Теперь это уже не имело значения.
Когда они вышли с церковного двора, послеполуденное солнце уже зашло за горы. Мэтью почувствовал, что дневная жара ослабела, уступив место быстро наступавшим прохладным сумеркам, как это обычно здесь бывает. Ана дала ему номер телефона своего отеля в Риме. Она не ждала его звонка, да и, собственно, не просила его звонить. Но ведь она же дала ему номер телефона. На слова нельзя полагаться, они фальшивы. Правда написана на лице. Глаза не лгут, если, конечно, правильно прочитать то, что в них написано. Вспомни, о чем просило ее лицо в тот день, когда ты в последний раз ее видел?
Оранжевый свет заливал вершину горы Аделфос, младшую сестру более высоких гор, расположенных позади нее. Ему бы хотелось подняться на нее вместе с дедом, но придется сделать это одному. Он отыщет пещеры, отрастит бороду, поменяет имя. Хорошо бы пожить жизнью andarte или безумного отшельника. Эта мысль заставила Мэтью улыбнуться. Он обязательно поднимется на эту гору, но не сегодня, не сейчас. Сейчас ему нужно найти телефон.
