Потом Макларен повернулся к Кэти. Она подумала, что в его отношении к ней что-то переменилось. Он смотрел на нее с меланхолическим выражением на лице, как смотрит преподаватель на не оправдавшего его надежд способного ученика.
– Почему бы вам, Кэти, не отвезти Брока домой? Потом явитесь на Кобальт-сквер и доложите о результатах обыска.
– Слушаюсь, сэр.
Затем Макларен намеренно резко от нее отвернулся и заговорил с Хьюиттом, который на прощание не удостоил ни ее, ни Брока даже взглядом.
* * *
Когда двери лифта за ними закрылись, Кэти глубоко вздохнула и сказала:
– Ну вот. Наконец-то я это выложила.
– Хорошая попытка, Кэти, – пробормотал Брок. – Благодарю. Я оценил ее по достоинству.
– Значит, вы тоже не верите в такую возможность? В возможную подмену конвертов?
– Вообще-то верю. Но у Макларена весьма существенные аргументы против этой версии.
Кэти ничего больше не прибавила, пока они не прошли к парковочной площадке за домом и не отыскали свою машину. Усаживаясь за руль, она сказала:
– Почему бы нам не нанести ему визит?
– Кому?
– Доктору Уэверли. Надо его проверить. Посмотреть на его реакцию.
– Ваш новый начальник этого не одобрит.
– Это не факт. В конце концов, в каждом деле есть вещи, нуждающиеся в прояснении, чтобы больше к ним не возвращаться. Это то, что называется рутинной работой. Почему бы вам, Брок, не позвонить менеджеру «Кабота» и не узнать у него адрес доктора?
Брок ухмыльнулся и взял телефон, который она ему протянула.
Джеймс Мелвилл, как всегда, был сама любезность.
– Тим Уэверли? Да, я могу вам сказать, где его можно найти. В данный момент он у нас в магазине в комнате наверху, где мы храним наши фонды. В этот день недели он всегда работает у нас – подбирает образцы для нашего следующего аукциона. Предупредить его о вашем визите?
Они нашли доктора Уэверли в том самом месте, куда Джеймс Мелвилл их направил, то есть в зале хранения. Уэверли был погружен в беседу с одним из сотрудников фирмы «Кабот», который, увидев детективов, сразу же вышел из помещения. Это была прохладная, с высокими потолками комната, где вдоль стен стояли высокие деревянные шкафы с выдвижными ящиками. В одной из стен под потолком было прорезано круглое оконце, из которого бил сноп яркого солнечного света. Уэверли, как и во время их предыдущих встреч, был одет в летний бежевый костюм и голубую рубашку с темно-синим галстуком-бабочкой. Поздоровавшись с Кэти и Броком, доктор с любопытством посмотрел на них и сказал:
– Меня потрясло известие о смерти жены мистера Старлинга, главный инспектор. Какой-нибудь прогресс в этом деле наметился?
– О да, – с мрачным видом сказал Брок. – Еще какой.
– Мы хотели прояснить с вашей помощью один эпизод, доктор Уэверли. Ничего существенного, тем не менее мы решили переговорить с вами с глазу на глаз. Просто во избежание ненужных тревог.
– Ненужных тревог?
– Вы не получали, случайно, известий от Старлинга в течение последних суток?
– От Старлинга? Нет.
– Слава Богу! Вы просто сняли у нас камень с души.
– Боюсь, я не совсем понимаю, о чем вы говорите… Я лично звонков от него или визитов с его стороны не ждал. Или что-нибудь случилось?
– Но вы довольно часто с ним общались, не так ли? До того как все это случилось… Ведь вы проводили экспертизу марок, которые он собирался приобрести?
– Да, время от времени проводил. Но я уже рассказывал об этом суперинтенданту Макларену. Неужели он не видел мой отчет относительно поддельных марок, обнаруженных мной в коллекции Старлинга?
– Я не знаю, – сказал Брок. – Мы работаем над разными аспектами этого дела, доктор Уэверли. И он не счел нужным просветить меня на этот счет.
– Неужели? – Уэверли недовольно посмотрел на Кэти, словно она была студенткой его семинара.
– Быть может, вы все-таки скажете несколько слов по существу вопроса, доктор? – спросила она.
– Боюсь, что ничего хорошего я вам сообщить не смогу. В коллекции обнаружено очень много подделок, особенно среди раритетов. И если бы это не имело столь существенных последствий, прежде всего в финансовом отношении, для фирмы «Кабот» и самого мистера Старлинга, я бы сказал, что исследовать их было истинное удовольствие.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что это крупнейший случай обнаружения поддельных марок. И Рафаэль здесь превзошел самого себя. Взять, к примеру, такие выдающиеся экземпляры, как Спиро, Сперати, Туин…
– Рафаэль, вы сказали? – перебил его Брок.
– Именно. Разве суперинтендант Макларен вам об этом не говорил?
Брок ухмыльнулся:
– Разумеется, говорил. Я просто хотел выяснить, как вы узнали это имя.
– Мне рассказал об этом человеке суперинтендант. Как еще?
– А мистер Старлинг никогда о нем не упоминал?
– Нет, ни разу.
– И никто другой? Значит, пока вам не рассказал о нем суперинтендант Макларен, вы никогда о нем не слышали?
– Совершенно верно. Не слышал. А в чем дело?
– Вы меня успокоили.
– Вы уже говорили об этом раньше. Что мои слова якобы вас успокоили, сняли у вас камень с души. Но что, собственно, это значит?
Брок задумчиво посмотрел на Кэти, словно задаваясь вопросом, стоит ли им откровенничать с Уэверли и до какой степени, после чего поскреб пальцами подбородок и тихим голосом, так, что доктор должен был к нему наклониться, чтобы его услышать, произнес:
– Как я уже говорил, мы не хотим никого тревожить, сэр, но дело в том, что мистер Старлинг… – Брок снова посмотрел на Кэти, у которой на лице проступило озабоченное выражение, поскольку она считала, что он малость переигрывает.
– Что «мистер Старлинг»? Что он такого сделал? – нервно спросил Уэверли.
– Он исчез. Но если бы только это… На наш взгляд, он слегка подвинулся в рассудке…
– Слегка?
– Вчера ночью он напал на одного дилера-филателиста в Шордитче.
Брок и Кэти заметили, что при упоминании этого места у Уэверли помертвело лицо.
– Вы шутите…
– Боюсь, нам сейчас не до шуток. Это было обдуманное нападение с заранее определенными целями, сэр. Он отрезал один за другим несколько пальцев с правой руки жертвы.
– О Господи! – Уэверли драматически закатил глаза к потолку. – Но почему? Скажите, ради Бога, зачем он это сделал?
– Чтобы заставить этого человека говорить. Он хотел получить от него определенную информацию. Уолтер Пикеринг. Вы ведь знаете его, не так ли?
