воздух покидает мои лёгкие.
Рука Зигги скользит по моему горлу, чувствуя звук, который рокочет во мне от её прикосновений. Она нежно сжимает моё горло, заставляя меня запрокинуть голову. Я стискиваю её бёдра.
— Пожалуйста, Зигги.
Она сжимает меня сильнее, и я оказываюсь опасно близок к тому, чтобы кончить всего от нескольких ласк, что, учитывая исход предыдущих раундов, не является чем-то беспрецедентным, и мне за это не стыдно. Моя девушка очень хороша во всём, за что бы она ни взялась, и она определённо настроена серьёзно.
Зигги приподнимает бёдра, крепко сжимает мой член у основания, заставляя меня тяжело дышать, и вводит меня внутрь, где она горячая, влажная и такая чертовски тугая, что у меня клацают зубы.
— Трахни меня, — стону я.
— Следи за языком, — она шлёпает меня по заднице, а затем опускается полностью, быстро и умело. Это почти убийственный опыт.
— О, бл*дский ад. Господи Иисусе, Зигги.
— Гадкий, гадкий, — она улыбается в наш поцелуй, затем прокладывает дорожку из поцелуев по моему подбородку, двигая бедрами, быстро и глубоко, так чертовски хорошо, что всего через несколько минут мои колени подгибаются, и я сжимаю её бёдра, отчаянно желая трахать её.
— Не-а, — она ловит мои руки и снова заводит их мне за голову, наклоняясь надо мной.
— Зигги, — стону я, вскидывая бёдра. — Мне нужно кончить.
— Кто сказал?
— Я сказал.
Зигги улыбается.
— Пока что нет, Себастьян.
Я стону, когда она снова проводит рукой по моему горлу и сжимает так, как мне нравится, как я сам ей показал.
— Зигги, я не могу…
Она останавливается, не двигая бёдрами.
Я тяжело дышу, мои бёдра рефлекторно дёргаются, когда она наклоняется и нежно проводит губами по татуировкам на моей груди, по соскам.
— Я сказала, пока что нет, Себастьян.
У меня вырывается сдавленный стон, когда я пульсирую внутри неё; я так близок к оргазму, так отчаянно этого хочу. Мне нравится, как хорошо она умеет заставлять меня ждать, и я, черт возьми, вот-вот потеряю самообладание. — Я потом так отплачу тебе, что мало не покажется.
Зигги улыбается, касаясь моей кожи, затем слегка двигает бёдрами, испытующе поддразнивая, что заводит меня.
Я ахаю, спешно отталкиваюсь от пола, сопротивляясь её руке, которая всё ещё держит мои запястья. Она отпускает меня и полностью готова к тому, что произойдёт. Перевернув её на спину, я погружаюсь в неё, сильно, быстро, неистово двигая бёдрами.
Зигги хватает ладонями мою задницу, крепко прижимает к себе, а потом проводит пальцами по моей спине до волос и резко дёргает. Её тело сжимается вокруг моего ритмичными, крепкими спазмами, пока она запрокидывает голову. Я утыкаюсь лицом в её шею и выкрикиваю её имя, погружаясь в неё и кончая так сильно, что на несколько секунд теряю зрение, видя тёмные, блестящие звёзды, которые меркнут, когда я ошеломлённо моргаю, глядя на неё сверху вниз.
Грудь Зигги вздымается, её волосы растрепались и разметались по одеялу, пока она потрясённо качает головой.
— Это… — говорит она. — Это было… Слова. Они у меня есть. Подожди минутку.
— И она ещё называет себя чемпионкой по игре в Скраббл, — меня награждают тычком в бок. Я хватаю её за руку и заламываю обратно, затем наваливаюсь на неё всем своим весом, целуя нежно и медленно. — Завтра тебе надерут задницу в Скраббл, Сигрид.
Она закатывает глаза.
— Мечтай дальше, Себастьян. Мечтай. И кроме того, уже сегодня, — она вялой рукой указывает на часы над духовкой. Её семья будет здесь ровно в десять. Зигги предупредила меня, что если Элин Бергман говорит, что она будет где-то в какое-то время, значит, она там будет в это время. Так что не надо ожидать запаса времени.
Я стону, снова опуская голову к её шее.
— Ладно. Может, нам, наконец, стоит немного поспать.
— Ты так думаешь?
Я громко зеваю, затем обвиваюсь вокруг неё, утыкаясь лицом в её шею. Думаю, я так и засну. Зигги в высшей степени уютная.
— Поставишь будильник? — спрашиваю я, снова зевая.
Пальцы Зигги ерошат мои волосы.
— Я бы так и сделала, если бы на мне не лежало девяносто килограммов большого, потного, сексуального Себастьяна.
Я улыбаюсь.
— Это я.
Она фыркает.
— Всё будет хорошо. Я никогда не сплю допоздна. Мы проснёмся вовремя.
* * *
Мы не просыпаемся вовремя. Вообще ни разу.
Нас будит звук приближающихся к крыльцу шагов, эхо голосов, когда ключ поворачивается в замке. Зигги открывает глаза одновременно со мной. На мгновение мы встречаемся взглядами, полными неподдельной паники. Но даже когда мы с голыми задницами несёмся по лестнице, спасаясь бегством, я чувствую себя счастливее, чем когда-либо.
Нет никого, с кем я бы предпочёл сломя голову броситься в следующий дикий, неопределённый момент жизни, кроме женщины, которая держит меня за руку.
Глава 33. Зигги
Плейлист: Peggy Lee — It’s a Wonderful World
— Зигги Звездочка, — папа обнимает меня за плечи, притягивая к себе, и целует в висок.
— Привет, папочка, — я кладу руку ему на спину и улыбаюсь. — Наелся?
Он смотрит на меня.
— Ты же знаешь, что я так и сделал. У твоей мамы привычка нешуточно перебарщивать с готовкой, и я просто не могу допустить, чтобы всё пропало даром.
— Здесь нужно кормить много ртов, — замечаю я. Мой взгляд блуждает по задней террасе шалаша, по которой разливается закат в своём восхитительном домашнем сиянии. Семейство Бергманов и даже милая Шарли, которая наконец-то смирилась с Себастьяном, заполняют террасу до краёв, сидя в креслах, за столиком на открытом воздухе, едят, разговаривают, смеются. Некоторые из нас также высыпают во двор, гоняют футбольный мяч, дурачатся с мячами бочче.
Папа улыбается, ещё раз сжимает моё плечо, затем отпускает. Засунув руки в карманы, он переносит вес тела с ампутированной ноги на протез. Теперь я понимаю, что лучше не спрашивать, не хочет ли он присесть. Он сядет, если ему нужно, и не сядет,
