пять минут.
От холода ее пальцы стали жесткими и толстыми. Она поправляла петли через перчатки. Ноги у нее тоже напряглись. Справа от нее раздался шум. В темноте она увидела снег, падающий вниз с того места, где были приставлены ветви сосны. Шорох испуганного животного? В такую погоду? Едва ли. Она пряталась в своем укрытии и не двигалась с ружьем наготове.
В поле зрения появилась тень.
За ним последовал еще один.
У обоих на груди были наведены винтовки.
* * *
Люк бросился к окну, но держался в стороне, помня о снайперах внизу. Дверь из спальни в холл полностью пылала, и сама спальня была в таком же состоянии. Бегин занял позицию рядом с другим разбитым окном, чтобы они оба могли дышать, по крайней мере, на мгновение.
Он украдкой взглянул вниз.
Раздались выстрелы.
Но не в его сторону.
Два, прежде чем был открыт ответный огонь, затем еще три.
«Люк».
Его имя было названо снизу, когда выстрелы прекратились. Он взглянул вниз и увидел, что Сью смотрит вверх. Судя по всему, она избежала пожара и вышла из дома.
«Они все упали. Тебе нужно убираться оттуда».
Он высунул голову в окно и оценил падение. Пятнадцать или двадцать футов. Хватит сломать кость или того хуже. Он мог бы это сделать, но не Бегин. Затем он заметил водосточную трубу за другим окном в углу здания. Толстый. Скорее всего, медь. Достаточно, чтобы удержаться.
Он бросился к окну и поднял его.
«Иди сюда», — позвал он Бегин.
Подошел пожилой мужчина, приступы кашля ломали ему легкие. «Астма. Для меня это нехорошо».
Это было нехорошо ни для одного из них. «Используйте трубу. Возьмитесь за руку, выгните тело и расслабьтесь, используя ноги в качестве тормоза».
Он изобразил то, что имел в виду.
Бегин кивнул и не стал спорить, вылезая из машины и схватившись за круглую трубу. Затем пожилой мужчина поставил ноги и наклонился наружу, ослабив хватку на трубе и соскользнув к земле.
Сью ждала его внизу.
Еще один кашель остановил спуск.
Казалось, Бегин борется, дыхание то прерывистое, то прерывистое. Потом взлом. Борьба за воздух. Он поднял голову вверх и посмотрел прямо на Люка.
«Ты можешь это сделать. Продолжать идти.»
«Это … мои … легкие. Я… не могу дышать».
Бегин, казалось, потерял сознание, и его хватка на трубке ослабла. Он упал мертвым грузом быстро, но не раньше, чем его голова задела трубу и внешнюю стену. Сью отбросила винтовку и приготовилась поймать его, что она и попыталась сделать, прервав падение, но его вес повалил их обоих на землю.
«Ты в порядке?» — позвал он ее.
Он видел, как она вышла из-под отца. «Я поймал его, но он на улице холодный».
«Отвести его к машине».
Он изучил спальню. Ему пришлось вернуть тот дневник. Пламя лизнуло стену в том месте, где открылся шкаф, все оранжевое и поглощенное огнем. Он мог бы проскользнуть внутрь, схватить вещь и выйти. Они прочитали только часть помеченных страниц, и он должен был знать, какая еще информация скрывается внутри. Он осмотрел комнату, но не нашел ничего, что могло бы облегчить его задачу.
Пора выпить и сделать свою работу.
«Люк», — крикнула Сью снизу. «Пойдем.»
Он высунул голову и крикнул: «Я сказал, убирайтесь отсюда. Позвоните в службу 911. Я пойду за журналом».
«Отпусти это», — кричала она.
Он махнул ей рукой. «В тех лесах могло быть больше проблем. Будьте бдительны и уходите, лейтенант.
Затем он обратил внимание на кладовку.
Стало трудно видеть, его глаза горели от дыма, пламя мерцало сквозь все увеличивающееся катящееся облако.
Что-то треснуло над головой.
Громко. Тревожный.
Он взглянул вверх как раз в тот момент, когда потолок начал чернеть, охваченный со стороны чердака пламенем, спускающимся вниз. Внезапно идти к этому чулану показалось не очень хорошей идеей, но момента колебания было достаточно, чтобы все уступило место.
Горящие дрова хлынули, заполнив комнату.
Он нырнул к кровати, которая казалась единственным укрытием.
Его грудь сжалась, сердце колотилось, и он внезапно осознал, что задыхается от дыма. Прежде, чем мир исчез, и все утихло, его последняя мысль о сильном жаре, охватившем его.
ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯ
Британские войска покинули горящий Капитолий около 10 часов вечера, на ночь на 24 августа 1814 года, маршируют в строю, в два ряда, до Пенсильвания — авеню. Лишь несколько деревянных домов окружали широкую улицу, а последняя миля перед Белым домом была засажена деревьями. Около 11:00 во столько — то часов пополудни отряд из 150 человек перешел дорогу и подошел к Белому дому, который был темным, безлюдным и незащищенным. Здание было самым грандиозным домом в городе, спроектированным самим Джорджем Вашингтоном. Четвертого президента США Джеймса Мэдисона нигде не было видно, так как он скрылся верхом несколько часов назад. Британцы думали, что это может быть ловушка, им было трудно поверить, что американцы просто позволят им продвинуться в свою столицу по своему желанию.
Но никакого сопротивления не последовало.
Британцы беспрепятственно вошли в Белый дом через парадную дверь, исследуя элегантные комнаты при свете фонарей, их ноздри наполнялись запахами готовящейся еды. В парадной столовой на первом этаже они нашли стол на сорок человек со скатертью из дамасской ткани, подходящими салфетками, серебром и изящными стаканами. На буфете во льду охлаждались несколько сортов вина. Все было правильно разложено, готово к работе. На кухне они увидели вертелы с мясом, вращающиеся перед огнем, а также горшки с овощами и соусами. Очевидно, обед, приготовленный для президента, не для удовольствия. Итак, они сели за стол, пили вино и ели еду, неоднократно произнося тосты «Мир с Америкой, война с Мэдисон».
После этого солдаты раздобыли сувениры и сувениры — ничего особенного, чтобы заработать на грабежах. И там было много ценного. Диваны, письменные столы и мягкие стулья заполняли комнаты, некоторые из которых были собраны Джефферсоном во Франции, другие принадлежали Вашингтону и Джону Адамсу. Большая часть личного имущества Мэдисонов также осталась позади. Портрет Долли Мэдисон был сорван солдатом со стены и конфискован для последующей выставки в Лондоне. Парадный меч президента стал собственностью молодого шотландского лейтенанта. Адмирал взял старую шляпу Мэдисона вместе с подушкой для стула, которая, как он заявил, поможет ему вспомнить: «Миссис Уинстон». Сиденье Мэдисона.
Как только они закончили пиршество, стулья для блуждания и грабежа были сложены на столы, а оставшаяся мебель сложена вплотную друг к другу. Окна были выбиты, постельное белье и занавески пропитаны ламповым маслом.
