Так вот, расклад: тройка против десятка. При условии, что мы их раньше обнаружили, место выбрали, все просчитали. Что реально, так как мы видим и слышим дальше, в лесу подвижнее и незаметнее. Может, после, когда против нас и у фрицев появятся егеря, все будет сложнее, но пока с той стороны самая обычная пехота, специфике боя в лесу малой группой не обучена. А раз так, первый и внезапный удар наш. И абсолютно реально завалить троих-четверых в первые же секунды. Причем нужно постараться, чтобы среди них оказался фашистский командир, что имеет значение не только для этого, отдельно взятого боя.
Жуков, кажется, сказал: «Армией командую я и сержант»? А у фрицев тем более… еще со времен рейхсвера очень многое держится на унтерах еще довоенной закалки. И если этот контингент выбить, упадет общее качество всей их армии. И то, что немецкого унтера в строю легко отличить по автомату, уже во все наши наставления вошло, что для наших «старших стрелков» это самая первая цель. И лично я только унтеров завалил одиннадцать, это уже после Мги. Ну а в том бою… Тьфу, проговорился… впрочем, тогда никто сказать не мог, где в этот момент линия фронта проходит? Мы не в их тылу были, а на нашей передовой!
Короче, было фрицев десять, стало шесть. Бывалые все ж, быстро залегли. Под одну из растяжек в елке… Вот фрицев уже четыре. Я еще одного выцелил удачно. Затем второго. Ну тут не уверен, этот мог и под пулемет попасть. Вообще, снайперу с пулеметчиком в паре работать — одно удовольствие. Потому что тогда снайперской работы враг не замечает, списывая на пули-дуры.
Еще один фриц отползти пытался. А за пригорочком встал в рост и припустил. Вот только мы рассредоточась лежали — пулемет и автоматчик перед фрицевской цепью, к себе внимание привлекая, а снайпер, то есть я, чуть вбок, на фланге. И тропу ту за горкой видел хорошо. Ну сколько сказано было: не бегай от снайпера, усталым помрешь.
А вот с последним фрицем повозились. Лесовик был, что ли, прятался удачно. Залег куда-то и молчит. А мы десятерых видели четко. Девять убили, где еще один? Ну что, и на это есть хитрость, за веревочку дернуть!
И под большой елкой, шагах в двадцати, сначала ветки снизу дергаются, затем треск и вспышки автоматной очереди. Фриц не выдерживает, отвечает, себя показав. Есть! Ну вот, все десять. Выждать чуть, не шевелится ли кто, осторожно подползти, забрать трофеи и документы для разведотдела. Да, не забыть еще отвязать под елкой «сверхштатный» МП, трофей с прошлого раза, специально для такого прихваченный. Все!
Это еще до Нового года было. Сейчас вот… дошли до этой речки и встали. Пока пехота отдыхает и подтягивает тылы, нам скучать не приходится. И, если вы считаете, что речка десяти метров шириной для нас неодолимая преграда, то крупно ошибаетесь. Вот только зачем нам ноги мочить, если фрицы сами к нам явятся, «языками»?
Именно так. Вот, за что я сейчас люблю фрицев, так это за их искреннюю веру, что они «юберменши» а мы сиволапые и тупые. Требуется им тоже прояснить обстановку? Разведка у них есть? И как они в тыл наш пойдут, вот где бы я сам место выбрал? Несколько мест… ну так где-то «усилить, углубить», активность обозначить, чтоб не полезли. А вот одно, будто бы зевнуть… и ждать. На вторую ночь они и вылезли. И никто назад не ушел. Тут не только ПНВ и ночные снайпера с нашей стороны сработали. Но и опять же — расчет: куда они ломанутся, где залягут, как отойти попытаются… и там или ловушки уже поставлены, или простреливаемые сектора. Из десятка двоих взяли в очумелом состоянии — ясное дело, вот только что шли командой в полной почти темноте, и вдруг товарищи падают замертво, а выстрелов не слышно, где противник неясно, а они ведь разведка, не патруль. То есть стрелять без толку во все стороны не могут, чтобы внимание не привлечь. И лежать глупо — вот еще кому-то в голову прилетело, и еще. Встать и броском вон в те кусты. По пути еще кто-то упал, а в кустах не спасение, а «вьетнамские» ловушки, вместе с колючей проволокой. Из двоих уцелевших одного мы после из колючки выпутали, второй сообразительный оказался, сам в рост встал и руки поднял. Трусоват, похоже, а еще разведка, тьфу!
А вот сейчас идем на фашистского снайпера охотиться. Он только вчера объявился, а успел уже троих наших в первой траншее убить, за один всего лишь день. Мы — это я, Влад и двое местных, старшина Пилютин и красноармеец Булыгин. Как Пат и Паташон — старшина мне едва по плечо, а вот напарник его размером с боксера Валуева из нашего далека. Однако же стреляет Петр Егорыч воистину как бог. Мне до него учиться, впрочем, у меня снайпинг был все же «одним из». Причем был он не сибиряком, а из города Тихвина, хотя тоже охотник с малых лет. Он мне кое-какие премудрости показал, ну а я его, а особенно Булыгина, научил некоторым своим «фишкам»: рукопашка, ножевой бой, быстрая стрельба из неудобного положения. Скажете, никак невозможно научить всерьез за несколько дней? Так, во-первых, от начального уровня зависит, если люди опытные, ловкие и сообразительные. Во-вторых, Жуков или Рокоссовский, кажется, сказал, что на войне неделя тренировок стоит месяца в мирное время. В-третьих, основы я дал, достаточно чтобы после меня уже сами тренировались, вместо того чтобы кемарить, в свободное время, если дожить до Победы хотят. И в-четвертых, даже того, что я натаскал, им хватит, чтобы на простейший прием уже не попасться и контрприем успеть поставить.
По первоначальному плану работать должен был Пилютин из крупнокалиберной «фузеи». Ну а мы, используя спецтехнику, сработать за ищеек и дать целеуказание. Однако же, придя на место и осмотревшись, мы поняли, что облом. Заболоченный зимний лес, смешанный, не карельский, сосновый бор, подлесок довольно густой, даже без листьев здорово ограничивает видимость. Много кочек, пней, упавших стволов. Казалось бы, много укрытий для снайпера, но вот сектор обзора и обстрела из каждого отдельного места очень ограниченный! Нет, мог, конечно, фриц выбрать такую точку, из которой конкретный участок нашей траншеи просматривается, и тупо ждать, пока там высунется кто. Так ведь троих наших в разных местах достало!
И еще эти чертовы елки. Не ельник, островки и даже отдельные деревья, иногда очень большие. Однако же обзор перекрывают напрочь. Общая видимость от ста до трехсот метров. Ну не развернуться тут с «фузеей». Ей дистанция нужна для маневра огнем.
Ну значит, фриц, песец тебе будет по-грубому. Война давно уже не дуэль по правилам, а чтобы по-простому: я живой, ты дохлый. Тепловизор есть? Вот тут и сравнительно небольшое расстояние, и зима, а значит, тепловой контраст — решительно на нашей стороне! Где бы ты ни залег, засечем. Бегу по траншее к минометчикам, благо они тут, рядом, договорились быстро, что такое фрицевский снайпер это хорошо понимали все. Вот только засветись, курва, просто перепашем там все, чтоб сдох.
Темно еще. Пришли мы заранее, еще не хватало выдвигаться, когда враг уже на месте, видит и ждет. Ну и мы ждем. Дело, в общем, знакомое: уже охотились мы так, с тепловизором и ПНВ, правда не на снайперов, а на фрицевские «секреты» наблюдателей и пулеметчиков. И вот, в очередной раз прибор выдал засечку. И указал, е-мое, на густую елку, у ствола, метрах в четырех от земли! Что за …?
В отличие от некоего Суворова, который Резун, я точно знаю, что «кукушек» не бывает. Ну не подходит елка для снайперской засады: ветки у нее тяжелые и тонкие, чуть что — долго и заметно дрожат. И прогибаются… сидеть на них неудобно. А особенно зимой, чуть шевельнешься, разом снег с ветвей слетает, маскировка к чертям! Но прибор что-то ведь показывает! В медведя, зимой полезшего на дерево вить гнездо, верится слабо. Значит, методом исключения считаем, что это все же снайпер и есть. И сектор обстрела как раз подходящий. И видно все сверху очень хорошо.
